Дорогой, все будет по-моему!

Ричард шагнул к нему, и Джеймс вжался в стену. Он это заслужил — не из-за Симоны, конечно, но тем, как обошелся с Кати и Стефани. Не важно, что накажут его за другое преступление. Если бы он кого-то убил, а его осудили за другое убийство, какая разница? Он все равно оставался убийцей и заслужил тюрьму. Странно, но он подумал, что если сейчас получит взбучку, то ему станет легче. Он почувствует себя в большей степени мужчиной.

На какую-то долю секунды Ричард замешкался, и Джеймс решил, что, может быть, легко отделается, но в ту же самую долю секунды вдруг понял, что не хочет быть битым, даже пусть это и даст ему ощущение правоты. Ричард, как человек явно неискушенный в драках, отвел руку назад и затем медленно и довольно неуклюже устремил в направлении Джеймса стиснутый кулак. Джеймс, видя, как кулак приближается, вспомнил, что подростком занял второе место в любительском турнире по боксу в местном клубе, инстинктивно отскочил и, выбросив вперед свой правый кулак, угодил в орлиный нос Ричарда, из которого тотчас же на его загорелое лицо плеснуло брызгами, словно из раздавленной клубники. Сопровождающий удар звук своей шаблонностью напомнил дешевые фильмы про кун-фу и едва не заставил Джеймса засмеяться. Ричард резко осел на пол, скорее уклоняясь от нового удара, чем под воздействием первого, который вовсе не был настолько силен. Но Джеймс и не собирался бить его снова. Слишком смешно все выглядело, и, кроме того, он совсем не желал этой драки. Он нагнулся и поднял Ричарда, схватил его сопротивляющиеся пальцы и пожал их, как бы говоря: «Все, хватит».

— Знай — что бы Симона тебе ни наговорила, между мной и ею ничего никогда не было!

Ричард потер лицо.

— Зачем же ей понадобилось сочинять? — спросил он. Гнев его, по-видимому, прошел еще не полностью.

— Понятия не имею, — пожал плечами Джеймс. — Спроси ее сам.

Кто-то кашлянул, и Джеймс оглянулся. Молодой человек в костюме, который был явно ему велик, — судя по всему, агент риелторской фирмы, — стоял в дверях и нервно наблюдал за происходящим. Джеймс вытер окровавленную руку о брюки и протянул агенту.

— А мы тренировались, — сказал он, указывая на Ричарда, который был одет в коричневый дорогой костюм и очень мало походил на человека, решившего на досуге побоксировать. — Ну и увлеклись немного, сами знаете, как это бывает.

Агент, назвавшийся Тони, согласно кивнул, но его расширенные глаза свидетельствовали о том, что он не поверил ни слову из услышанного.

Как оказалось, здание лечебницы стоило на двадцать пять тысяч фунтов меньше, чем его можно было бы продать с пристройкой, и на десять тысяч меньше, чем если бы ее снесли профессионально («потому что покупатели все равно захотят избавиться от каменного фундамента, чтобы разбить садик»), так что вся выездная сессия обернулась дутой экономией. Но когда он ушел, Джеймсу было уже все равно.

— Здесь можно поставить растения в кадках и сделать патио, — сказал он озадаченному агенту, указывая на зацементированный прямоугольник.

— Но я все равно не могу, — возразил агент, которому на вид было не больше семнадцати и который наверняка набирался опыта в конторе своего отца.

— Хорошо, только продавайте срочно, — сдался Джеймс, поняв, что в отличие от процветающих лондонских риелторов, любящих давать обещания, этот хотя бы имеет представление об этике. — Мне нужны деньги. Избавляйтесь от дома как можно скорее.

Глава 44

Утром Кати водила Стенли на прогулку мимо автобусной остановки, где Оуэн дожидался автобуса, чтобы ехать на работу в линкольнскую больницу. Если он и удивлялся, встречая ее, то ничем не выдавал своих чувств, только бормотал «Здрасте» в ответ на ее жизнерадостное «Привет» и торопливо устремлялся к автобусу. И это страшно бесило Кати. То ей казалось, что он должен считать себя счастливчиком, потому что на него обратила внимание такая женщина, как она, то хотелось схватить его за плечи, встряхнуть и крикнуть ему в лицо: «Что со мной не так?»

Больше всего ее злило, что ей было не все равно. Этот тип неудачник, это известно всем. Она понимала, что ее реакция — классическая, описанная во всех книгах по психологии реакция отвергнутой стороны. Банальная, но вместе с тем горькая правда заключается в том, что стоит кому-то начать вести себя так, словно ему больше нет до вас никакого дела, и в тот же миг он становится для вас желанным! Того, кого вы еще вчера не задумываясь гнали прочь, сегодня вдруг окружает аура привлекательности.