Дорогу неудачнику!

– Ой, да ладно тебе верещать, – неожиданно небрежно отмахнулась собеседница, – Понимаю, это всё бредятина, зато какие приключения!!!

Глаза её горели при этом совершенно фанатичным восторженны огнём, как два новеньких фонарика во мраке. Надеюсь, она не воспринимает всё происходящее, как сказку? А то в жизни всё достаётся куда труднее, добро вовсе не всегда побеждает зло, единороги если и есть, то вряд ли какают радугой, а принцесса может не только ножку подвернуть и упасть на руки принцу, но и быть убитой своими врагами.

Хоть бы хны. Как ребёнок.

– Я это, что сказать-то хотела! – Резко вынырнув из мира грёз, встрепенулась Ангелина, – Я с ректором этой академии разговаривала. Прикол, именно на него ты свалилась! Ну, вобщем, он сказал, что меня тут уже ждали, обучат всему необходимому. И зачислили на факультет стихийников, представляешь?! Прям как я мечтала!

Да, знаю, она мечтала. Даже на работе взахлёб читала свои фэнтези. Неисправима, диагноз.

– Э… а вот про тебя, – спохватившись, замялась она, теребя выбившийся локон, а я напряглась всем телом, – Вобщем, без дара тут зачисляют только на два факультета и только богатеньких. Ректору ты, по понятным причинам, не нравишься, но я умолила его подумать на твой счёт, как бы тебя тут поближе устроить. Тот согласился, и теперь зовёт тебя к себе, вот.

Чувствую, мне это не понравится.

Вздохнув, с выдавленной улыбкой кивнула собеседнице. Никогда не любила разговаривать с начальством. Наверное, это ощущение всегда, в любом возрасте и любом месте, щекочет нервы. В плохом смысле.

Ну посмотрим, что ты мне скажешь, голыш.

Ангелина помогла мне осторожно встать, чтоб я не свалилась снова. М-дяя, как старушка. Зато хоть проморгалась и осмотрелась: комната, в которой я очнулась, была очень похожа на стандартный такой школьный медпункт, о чём говорили белые стены, лекарственный запах и жёсткая лежанка.

Далее взгляд переместился на себя любимую. Ух ты, одежда! Дожили, нашла чему радоваться. Но второго массового приступа эксгибиционизма я не переживу. Плевать, что это мешок, лишь отдалённо напоминающий платье или хламиду монахини, главное, уже хоть что-то. Тонкие белые руки, тонкая бледная кожа, сквозь которую явственно просвечиваются вены. Рост, судя по всему, небольшой, по телосложению – хрупкая, но полноватая. Волосы длинные, каштановые, но какие-то безжизненные, спутанные, немного вьющиеся, с сильно секущимися концами и неухоженные. Ладно, остальное потом осмотрим. Главное, разобраться по основным пунктам, а именно: где теперь жить? Что делать дальше??

Коридоры огромного замка в стиле 18–19 веков, но без излишеств, пустовали. Царила такая тишина, что было слышно эхо наших шагов и шум лёгкого дыхания. Это почему-то нервировало ещё больше, а вот Геля, как назло, оставалась подозрительно невозмутимой и даже счастливой. Н-да, сбылась мечта идиотки.

Не знаю, как долго мы плутали, разглядывая бесчисленные двери, колонны, арки, картины, комнатные цветы, скульптуры и прочее, как вдруг остановились у какой-то массивной высокой двустворчатой двери из тёмного дуба в конце очередного коридора. Неужели, подруга по несчастью уже запомнила дорогу до ректорского кабинета?

– Ну, удачи, – улыбнулась мне рыжая, легонько постучав в дверь, – Только попробуй не выкрутиться.

Я хмуро кивнула. Обломала мужику секс, по-видимому, с адепткой, отбила все прелести и сверкнула голой задницей. Конечно, это лучший способ расположить к себе начальство.

Услышав равнодушное «войдите», мысленно помолилась всем богам и рывком открыла старые скрипящие двери.

А ничего так кабинетик: большой, заставленный книжными стеллажами и маленькими софами да всякими радующими глаз мелочи, весь в приятных неброских пастельных тонах. А в центре, как пуп мира – на полу нарисован знак, похожий на руну или пентаграмму, а на нём – тёмно-бордовый деревянный стол и такого же цвета поистине хозяйское, мягкое даже на вид кресло с очень высокой спинкой. Во всём этом офисном великолепии всё тот же пузатенький лысоватый мужчина лет сорока пяти-пятидесяти в каком-то странном, но элегантном и явно дорогом костюме, с бумагами в руках и сосредоточенным видом на круглом лице казался очень даже уместным.

Услышав скрип закрываемой двери, ректоришка нарочито медленно отложил свои бумаги, и, сцепив в замок сложенные перед собой на столе руки, исподлобья взглянул на меня сканирующим злобным взглядом. Мило и приветливо, что сказать.

С минуту в тишине помявшись у входа, ожидая приглашения, я, плюнув на всё, приблизилась к столу и присела на стоящую рядом с ним табуретку, такую приземистую, что ректор в своём кресле подавлял и возвышался, как царь на троне.

– Полагаю, вы уже знаете, что мы не отсюда… не из этого мира, – осторожно начала я, так и не дождавшись первого хода от собеседника, – Думаю, Ангелина…

– Эванджелина. – Категоричным тоном поправил тот.

– Мм… да, Эванжелина, – уступила я, – Она, наверное, объяснила вам, в каком затруднительном положении мы оказались, и…