Дорогу открывали саперы

В тот же день с полковником Слюниным мы уточнили распределение инженерных частей и понтонно-переправочных средств между армиями главной и центральной группировок войск фронта. Армиям главной группировки выделялось по одному легкому понтонному и по два тяжелых понтонных парка, по 300–600 десантных лодок, по 7 комплектов сборных тяжелых низководных мостов, по 7–10 комплектов штурмовых мостиков. Это обеспечивалось за счет фронтовых ресурсов. По имеющимся у нашего штаба данным, всего во фронте заготовлено 2440 десантных лодок, штурмовых мостиков — 750 м, элементов сборных тяжелых мостов — 960 м. Армии главной группировки войск усиливались также 16-й и 23-й штурмовыми инженерно-саперными бригадами и пятью понтонными батальонами из понтонных бригад генерала Соколова и полковника Берзина. Танковой армии генерала Рыбалко придавался 25-й отдельный понтонно-мостовой батальон, а танковой армии генерала Лелюшенко — 159-й отдельный понтонно-мостовой батальон.

Центральная группировка армий усиливалась 23-м отдельным понтонно-мостовым батальоном и 53-й инженерно-саперной бригадой.

Разминирование, восстановление дорог и мостов основных армейских маршрутов в полосе наступления главной группировки возлагалось на 23-е управление оборонительного строительства полковника А. И. Загороднего, 32-е управление оборонительного строительства полковника С. В. Чекалина, а 8-е фронтовое управление оборонительного строительства полковника М. А. Ковина производило оборонительные работы по усилению инженерного оборудования левого крыла фронта, особенно на направлении осажденного нами Бреслау.

Поскольку дно рек Нейсе и Шпрее песчаное, рыхлое и [264] вязкое, от форсирования их вброд мы решили отказаться, колесные машины наверняка застряли бы. Поэтому весь упор сделали главным образом на мосты.

В окончательном виде план инженерного обеспечения и распределения инженерных частей утром 6 апреля был готов. Я согласовал его основные вопросы с генералом армии И. Е. Петровым, а затем доложил командующему. Маршал Конев очень внимательно, даже скрупулезно, рассматривал наш план, вникал буквально в малейшие детали. Это и понятно. Он прекрасно понимал, что от успеха форсирования зависел успех атаки и дальнейшего наступления. Естественно, у него возник ряд вопросов. Его заинтересовало, например, почему нет тяжелых паромов для переправы танков непосредственной поддержки пехоты. Я пояснил, что река неширокая, поэтому составлять паромы нецелесообразно, времени потребуется столько же, сколько на наводку понтонного 30-тонного моста. А его пропускная способность в 7–10 раз больше, чем на паромах. С моими доводами Конев согласился.

— Хорошо, будем танки переправлять по мостам, а где удастся, и вброд, — сказал он. Потом, немного подумав, добавил: — Пехоту усилим восьмидесятипятимиллиметровыми пушками для борьбы с немецкими танками в первые минуты. А там и другая артиллерия и танки подоспеют.

Помедлив, маршал спросил:

— На чем будете переправлять передовые и штурмовые батальоны?

— Передовые батальоны — на десантных лодках, штурмовые — по штурмовым мостикам, а пушки сопровождения пехоты — на трехтонных паромах, — пояснил я.

Зная, что командующий всегда интересуется, чем усиливаются армии главной группировки, не дожидаясь его вопроса, я доложил ему об этом.

— Сила внушительная, — заметил Конев. — А что вы даете шестой армии генерала Глуздовского и армиям левого крыла фронта? Они у нас сильно отстали от правого крыла и центра, около двухсот километров. За ними надо зорко следить.

Я ответил, что на усиление армии Глуздовского выделяется 53-я инженерно-саперная бригада. Кроме того, в ней остается действовавшая ныне 42-я отдельная моторизованная инженерная бригада. Она уплотняет минновзрывные заграждения на направлении Бреслау. На основных направлениях стоят три инженерных батальона в качестве подвижных отрядов заграждения. [265]

Командующий утвердил наш план.

В период подготовки к форсированию Нейсе и Шпрее исключительно большой размах приобрела партийно-политическая работа. Как и в других войсках, в инженерных частях она была важнейшей составной частью плана операций. И можно без преувеличения сказать, что благодаря целеустремленной, плодотворной партполитработе в войсках постоянно поддерживались высокое морально-политическое состояние, готовность личного состава к выполнению любой боевой задачи, как бы сложна и тяжела она ни была.