Дорогу открывали саперы

— Это не оправдание. Копать-то можно. Взять киркомотыги, ломы и работать ночами, тем более что на вашем секторе было относительно спокойно даже во время штурма.

Майор молчал, возразить ему было нечего.

В последующие сутки мы ознакомились с состоянием позиций на Мекензиевых горах, в районах Симферопольского шоссе и совхоза имени Софьи Перовской, с долговременными сооружениями береговой артиллерии. Это, по существу, был миниатюр-форт. Отсюда мы с Кедринским изучали передний край и ближайшую глубину нашей обороны. Было заметно, что инженерное оборудование ее улучшается. Вскоре Кедринский ознакомил нас с данными инженерной разведки. [62] Фашисты усиленно оборудовали занимаемый рубеж, устанавливали минные поля, строили проволочные заграждения, сооружали доты из сборного железобетона. Это свидетельствовало о том, что в ближайшее время гитлеровцы активных боевых действий вести не собираются. Причиной тому была начавшаяся Керченско-Феодосийская десантная операция. Что касается нашей обороны, она непрерывно совершенствовалась во всех секторах, полным ходом шло минирование.

Собрав необходимые данные о состоянии обороны, мы с Леошеней доложили генералу Петрову свои предложения по укреплению Федюкиных высот, Сапун-горы, созданию опорного пункта на высоте у Балаклавской бухты, который будет иметь огневую связь с Федюкиными высотами. На позициях всех секторов, по нашему мнению, следовало установить железобетонные колпаки для фланкирующих пулеметов из расчета как минимум по одному на километр, а на танкоопасных направлениях — по два колпака на километр фронта. Неплохо было бы также установить вторую линию фланкирующих пулеметов, а на остальных участках — малозаметные препятствия. Помимо установки заграждений на переднем крае мы предлагали сделать дополнительно заграждения и в глубине. Танкодоступный участок Сапун-горы прикрыть плотными минными полями, преграждая пути танкам на Севастополь по Ялтинскому и Балаклавскому шоссе. Федюкины высоты прикрыть минными полями с фронта и флангов. В 3-м и 4-м секторах установить вторую полосу минных полей, которые пересекут Симферопольское шоссе в километре от переднего края и прикроют совхоз имени Софьи Перовской. Третью полосу минных полей установить на северной стороне, на спуске шоссе в Инкерманскую долину, а затем заминировать фугасами единственную дамбу, перекрывавшую заболоченную долину. Мы назвали сроки выполнения работ.

Командарм и начальник штаба очень внимательно выслушали наш доклад.

— Ваши предложения по укреплению обороны вполне реальны и обоснованны, — согласился Петров и, повернувшись к Кедринскому, спросил: — Какими средствами мы располагаем?

Начинж доложил, что строительные батальоны сейчас усиленно занимаются изготовлением железобетонных колпаков для пулеметов и деталей для сборных фортсооружений. Ночами эти изделия будут доставляться в места их установки и сборки, к переднему краю придется их подтаскивать вручную. [63]

— И сколько у нас батальонов работает?

— Семь, — ответил Кедринский. — Но и этого маловато. Попрошу вашего разрешения выделить от каждого стрелкового батальона, находящегося в обороне, по одному взводу красноармейцев для подноски деталей на передний край.

Командарм дал указание Крылову подготовить такое приказание. Он полностью принял и утвердил наше предложение по укреплению позиций и развитию заграждений в глубине обороны, распорядился подготовить проект приказа и сегодня же дать ему на подпись.

Вечером приказ уже был подписан командармом и разослан в войска для исполнения.

Работы по усилению и развитию укрепления Севастопольского района во время затишья развернулись во всю ширь. Интенсивно прикрывался минновзрывными заграждениями передний край, устанавливались железобетонные колпаки для пулеметов, полукапониры для противотанковых пушек.

8 января начальник штаба армии полковник Н. И. Крылов выехал на позиции в районе Мекензиевых гор для уточнения ряда вопросов в частях. Неожиданно он попал под обстрел и был ранен. Временно его заменил генерал-майор В. Ф. Воробьев, которого Леошеня и я знали еще по работе в Москве. Василий Федорович был вдумчивым, эрудированным и инициативным военным, хорошим товарищем. Он неплохо разбирался в вопросах инженерного обеспечения боя. Солидный боевой опыт в этом отношении Воробьев приобрел здесь, в Севастополе, где командовал 95-й стрелковой дивизией на северном фасе обороны.

Как-то вместе с Кедринским мы возвращались с передовых позиций по Инкерманской долине. Мое внимание привлекли нависшие известняковые стены, заинтересовало это явление природы. Но Гавриил Павлович объяснил, что это вовсе не явление природы, а творение рук человеческих: бывшие подземные склады шампанских вин. Раньше они были заполнены до отказа.

— Не желаете взглянуть на это сооружение? — спросил Кедринский.

— С удовольствием.

Машина свернула к складам. Мы вошли в огромное подземное помещение, высеченное в известняке. Высота его достигала 5–6 м, не меньше. Здесь теперь был госпиталь, пахло аптекой.