Дороти должна умереть

У самых ног клубилась тьма, безжалостная и неумолимая. Парень сказал, что у дороги есть желания. Теперь я понимала: у пропасти они тоже есть. Она голодна. Она многое уже поглотила, но хотела еще больше. Парень исчез. Бесследно. Я опустила взгляд на Звездочку, вставшую столбиком у моих ног.

— Ну и что нам теперь делать? — спросила я, втайне надеясь, что ответ все же последует.

Но в нем не было необходимости. Я и так знала, что собираюсь делать дальше: то же, что и всю свою недолгую жизнь. Я отвернулась от пропасти и просто сделала шаг. Ничего не изменилось, за исключением цвета дороги.

4

Мы со Звездочкой шагали по дороге. Когда крыса уставала, я сажала ее себе на плечо, где она, примостившись поудобнее, спокойно смотрела вдаль. Звездочка тоже прекрасно понимала, что нас занесло очень далеко от дома.

Несмотря на «сокрушительное» приземление, на теле, что удивительно, не было ни синяков, ни ссадин. Если честно, чувствовала я себя очень даже хорошо. Головная боль, мучившая поначалу, уже прошла, и теперь я была полна энергии.

Я думала, когда мы отойдем от ущелья подальше, окружающий пейзаж станет симпатичнее, и не теряла надежды встретить по пути конфетное дерево или приветственную делегацию неунывающих жевунов. Да что уж там, хоть что-то радостное. Но мы все шли и шли, а ничего не менялось: поля оставались мрачными и пустынными, а все вокруг окутывала зловещая синева. Она напоминала мне мерцание телевизора, пробивающееся из щелки под дверью.

Здесь не пели птицы. Единственным признаком жизни были гигантские вороны, порой проносящиеся над головой и пугающие меня своим карканьем. И хотя в округе не виднелось ни единого дерева, в воздухе витал еле заметный аромат паленой листвы.

Вскоре пожухлая трава по обе стороны дороги сменилась огромными полями, на которых росла кукуруза высотой почти до моей макушки. Конечно, в Канзасе кукурузные поля — дело привычное, но эти разительно от них отличались: початки были черными и блестящими, словно налитыми нефтью. Казалось, их просто взяли и окунули в мазут. Или же кто-то вытянул из кукурузы всю жизнь до последней крупицы, а вместо нее поместил внутрь нечто зловещее и мертвое.

Из чистого любопытства я хотела было сорвать один початок, но не успела коснуться его и пальцем, как из земли к моей руке устремились черные лозы. Они обвились вокруг запястья и до боли стиснули его, словно кнут. Обжигающе горячий кнут. Вскрикнув, я дернулась, пытаясь освободиться от хватки, и отскочила в самый центр дороги в надежде, что там они до меня не дотянутся.

Мне не мешало бы взять на заметку: никуда не совать здесь свой любопытный нос. Это не та Страна Оз, что была в рассказах о Дороти. Но это все же Страна Оз? Ведь парень сказал именно так. Да и тот факт, что я иду по дороге из желтого кирпича, более чем доказывает, что мы не в Канаде или Аргентине. Только я не понимаю, какое отношение эта Страна Оз имеет к знакомой всем истории. Вот бы незнакомец рассказал чуточку больше…

А может, он и рассказал! «Не повтори ее ошибок», — вспомнились мне вдруг слова парня, сказанные за мгновение до того, как он исчез в пропасти. Мог он иметь в виду Дороти? «В этом месте началась ее история…» О ком же еще он тогда говорил? И какие «ошибки» она совершила? Я задумалась. А вдруг Дороти действительно побывала здесь, как писали в книжке, но что-то пошло не так? Например, не она убила колдунью, а колдунья ее. Тогда это унылое подобие сказочной страны вполне может сойти за результат. Все выглядит довольно зловеще.

Странная мысль. Настолько странная, что от попыток понять ее у меня вновь разболелась голова. Но что, если Дороти где-то напортачила и было решено притащить сюда очередную девчонку из Канзаса в качестве этакой «работы над ошибками»? От подобного озарения меня аж передернуло. И в Канзасе проблем с головой хватало! Почему меня не могло занести в сказочное королевство, где все всегда гладко?.. Где можно было бы валяться, закинув ногу на ногу, и наслаждаться прекрасным отдыхом. Я попыталась припомнить книги или фильмы с похожим сюжетом и вдруг поняла — их нет.

Одно точно: волшебных туфелек, которые могут в мгновение ока перенести домой, у меня нет. Но даже если бы можно было стукнуть каблучками и вернуться обратно в Канзас, я бы не стала. Здесь мрачно, и пугающе, и весьма зловеще, зато хоть что-то новенькое. Теперь найти бы человека, который сможет объяснить, что тут творится. Поэтому мое сердце зашлось в бешеном стуке, когда дорога с холма нырнула направо в низину, устремляясь к скоплению домов, раскинувшихся у подножия.

Город! В нем обязательно должны быть люди. И на этот раз я заставлю их ответить на парочку вопросов. Впрочем, чем ближе я подходила, тем отчетливее понимала, что с надеждами на контакт, скорее всего, придется еще немного подождать. Здания, кольцом окружавшие обветшалую каменную площадь, были обшарпаны, сплошь покрыты трещинами и увиты бурно разросшимся плющом. Стены некоторых домов украшало своеобразное подобие граффити — злое и хмурое зеленое лицо.