Дороти должна умереть

— А как же вы? — вопрос сам собой сорвался с губ. — Вы сами действительно Злая колдунья? — спросила я. — Вы утверждаете так, но… мне вы не кажетесь Злой.

— Это сложный вопрос, — коротко ответила Герт, пряча взгляд. Улыбка ее померкла.

— Думаю, я вас пойму, если ответите, — настаивала я на своем.

Герт лишь тяжело вздохнула.

— Когда-то меня звали Доброй Волшебницей Севера, — сказала она. — Но это было очень, очень давно.

— Что с вами случилось?

Что могло заставить Добрую Волшебницу стать Злой? И еще один вопрос мучил меня: если Герт сама не смогла противостоять Злу, как тогда она сумеет остановить меня, не позволить ступить на тот же путь, по которому прошла Дороти?

— Я знала Дороти еще малышкой, когда она впервые попала сюда. Когда все время твердила, что хочет вернуться в родной Канзас. Но я уже тогда кое-что заметила: она не была честна в собственных желаниях. Говорила, что мечтает попасть домой, но в то же время жаждала признания. Хотела, чтобы все вокруг знали о ее подвигах. Только вот в родном мире поступки Дороти не оценили, так что она решила вернуться сюда и оказалась в тени Озмы. Позже она заколдовала правительницу Страны Оз и захватила власть. Но и на этом девчонка не остановилась. Она захотела большего.

— Я тоже многого хочу.

— Ты хочешь правильных вещей: чтобы маме стало лучше или, к примеру, поцеловать парня, который тебе нравится. Но у тебя нет той дикой жажды признания, что у Дороти, — жажды, которую, пожалуй, не смогли бы утолить все блага вашего Канзаса, вместе взятые.

— А что, если вы ошибаетесь? — тихонько спросила я.

— Не ошибаюсь. — Голос Герт прозвучал твердо и уверенно. — Теперь иди, тебе нужно хорошенько отдохнуть перед завтрашней встречей с Гламорой.

Интересно, может, Герт все еще Добрая волшебница? А если нет, почему она изменилась? По сжатым в тонкую линию губам женщины ясно читалось: больше она ничего рассказывать не будет, по крайней мере сегодня. Я вдруг сообразила, что разворачиваюсь и иду прочь из пещеры, но не по собственному желанию, а повинуясь невидимой руке Герт, подталкивающей к выходу.

Только оказавшись в своей комнате, я осознала, что ужасно устала. Странно, но после занятий с Герт я чувствовала себя более измотанной, чем после утренней тренировки с Ноксом. Я настолько обессилела, что, опустошив миску с безвкусной зеленой кашей, внезапно появившуюся на столе, даже не смогла найти в себе силы раздеться и рухнула на кровать прямо в одежде.

Впрочем, мое ложе с трудом можно было назвать кроватью. Скорее это была куча подушек и одеял, накиданных в углубление в полу посреди комнаты. Но на деле такая кровать оказалась во много раз удобнее всех, на которых я когда-либо лежала. Утопать в этих мягких подушках — просто блаженство. Хотя я жутко устала и думала, что отрублюсь моментально, все время, пока я пыталась заснуть, в голове крутился вопрос Герт: «Какая ты?» Я должна найти ответ! Наверное, любой человек знает, что ответить. Но только не я.

Первое занятие с Гламорой кардинально отличалось от других уроков. Когда следующим утром я зашла в ее комнату, колдунья выглянула из-за украшенного драгоценными камнями туалетного столика, совершенно не похожего на все предметы, которые я видела в других пещерах. Да чего уж там, покои Гламоры в принципе не шли ни в какое сравнение с остальными залами. Здесь вообще удивительно легко забывалось, что мы находимся под землей. Пол помещения покрывали ковры насыщенного красного и лилового тонов, кровать была устлана белым мехом, а вдоль одной стены стояли зеркальные шкафы, так плотно набитые одеждой, что их дверцы даже не закрывались. Один шкаф до самых краев наводняли драгоценности: камни, ожерелья, кольца и серьги, от тесноты упавшие на пол.

Гламора поднялась и подошла к мягкому стеганому дивану, перед которым стоял зеркальный столик. Она долго на него смотрела, после чего на его поверхности возник чайный сервиз. Колдунья кивнула мне, приглашая сесть.

— Что мы делаем?

— Пьем чай.

Когда я села, рядом с сервизом появилась многоярусная подставка с выпечкой, заполненная различными бутербродами, квадратными пончиками и крошечными лепешками с начинкой. От одного вида такой вкуснятины у меня потекли слюнки. В темнице у Дороти была еда, вкусом напоминающая серу, а здесь… Такой теплый прием подкупал. А почему бы и нет? Почему бы просто не посидеть и не попить чаю на пару с сумасшедшей колдуньей, наряженной в лиловые шмотки? Может, она так пытается узнать меня получше? Или устраивает мне какой-то особый тест, о котором мне никто не рассказал? Мы будем гадать на заварке, когда покончим с чаепитием?

Мне так хотелось есть, что я неосознанно потянулась к крошечному печенью, напоминающему стеклышко витража. Но Гламора шлепнула меня по руке еще до того, как я успела к нему прикоснуться.