Дороже крыльев

– Беды лучше встречать с открытым забралом, – цитирует она архангела Гавриила, легендарного воина ангелов. – Пойдём.

– Не хочу… – тихо ною я, что на меня совсем не похоже, но покорно иду туда, куда меня тянет Моника.

До куратора мы, впрочем, не доходим, встретив ангела в коридоре. Он внимательно смотрит на меня, отчего мне хочется убежать, и вздыхает. Затем он переводит взгляд на Монику, спокойно глядящую перед собой, и снова вздыхает, как будто должен делать что-то, что ему совсем не нравится.

– Моника, иди в свою спальню, – произносит наконец Авиил. – Мне нужно поговорить с Катрин.

– До завтра, Катрин, – послушно кивает подруга, незаметно подмигнув мне. Где-то в груди мне становится чуть теплее от молчаливой поддержки подруги.

– До завтра, – стараясь, чтобы голос не дрожал, отвечаю ей я. Мне всегда страшно непосредственно перед наказанием, а чем ещё может быть разговор наедине с куратором?

– Пойдём, Катрин, – произносит ангел, направляя меня в сторону, насколько я вижу, моей спальни. Значит, точно… Что же, не первый раз, я выдержу!

Куратор Авиил заводит меня в спальню, при этом держится рядом, но не слишком. Что он задумал? Наказания бывают очень разными, но я не чувствую опасности от него, я ощущаю его нежелание быть здесь. Необычное ощущение и, главное, трудно интерпретируемое. Но от меня, насколько я понимаю, зависит мало, поэтому остаётся только покориться неизбежному.

– Присядь, Катрин, – вздыхает куратор, затем окидывает взглядом мою фигуру. – Оставь юбку, мы тут не за наказаниями…

Как так?! А зачем тогда вообще было тащить меня в спальню? Остальные вопросы можно выяснить и в коридоре. Ведь, несмотря на то, что у нас нет человеческой тяги скрывать обнажённое тело, всё равно считается неправильным разгуливать в натуральном виде.

Я присаживаюсь на край кровати так, чтобы никто не мог зайти сзади, Авиил усаживается на соседнюю, лицом ко мне. Он в задумчивости смотрит на меня, а у меня внутри зреет тревога. Я не понимаю, чего ожидать, и потому начинаю беспокоиться. Ещё немного – и дрожать начну. Так дело не пойдёт! Нельзя дать ему понять, что я боюсь, может быть, он именно этого и добивается!

– Катрин… – вздохнув ещё раз, негромко говорит куратор. – Из школы тебя никогда не исключат.

– Почему? – интересуюсь я, понимая, впрочем, что меня просто ставят в известность, но именно мотив этого мне непонятен.

– Ты находишься под опекой школы, – припечатывает он, и на меня падает небо.

Если я под опекой школы, то это значит только одно: родители от меня отказались, выбросив, как испорченную игрушку. У меня отныне нет родителей, раз я под опекой школы. Мне некуда возвращаться, дома у меня тоже нет. У меня нет больше ничего и никого на всём белом свете, потому что меня выкинули. За что?!

Глава четвёртая

От истошного сигнала я вскакиваю, как ошпаренная. Встопорщив обычно сложенные крылья, едва удерживаю равновесие и быстро заскакиваю в санузел. На щеках чувствуются дорожки засохших слёз, а спать хочется неимоверно. Плеснув на лицо водой, чуть освежаюсь, чтобы молниеносно переодеться в шорты и выскочить на зарядку.

Я проплакала всю ночь после разговора с куратором, хотя при нём держалась. Дело даже не в том, что от меня отказались родители, передав опеку школе, возвращаться мне некуда по другой причине. Блюстители, расследуя отношение ко мне в школе и дома, нашли следы целенаправленной травли со стороны взрослых. И хотя законы Творца они не нарушили, но есть ещё законы ангелов. Именно поэтому родителей у меня больше нет, как нет и дома. Именно это известие и заставило меня так тяжело перенести ночь. Но я справлюсь!

Наверное, детство действительно закончилось, мне не на кого больше опереться, только на себя. Если так подумать, то и раньше с этим были сложности, так что изменилось немногое. Раз родителей забрали блюстители, то я их точно больше не увижу. В чём-то это хорошо – меньше буду бояться, потому что наказания в этой школе, если верить уставу, какие-то странные… Осознание проступка, надо же…

– Все собрались? – интересуется незнакомый ангел, одетый так же, как и мы все.

Я оглядываюсь – вокруг множество одинаково одетых школьников и вот этот вот ангел. Он выстраивает нас ровными рядами, спокойно и не торопясь объясняет, что мы сейчас будем делать и для чего это нужно. Именно это и выглядит для меня странным – он объясняет, добиваясь понимания, что зарядка – это не «ему захотелось», а поможет нам. Необычная школа…

– Ну, побежали, – предлагает учитель, сразу же возглавив колонну.

Откуда-то сзади доносятся крики ужаса, заставляя меня оглянуться. Увидев того, кто приближается к колонне, я сразу же наддаю скорости – это цербер. Демонская зверюга, способная сожрать ангела просто без следа, и именно это страшно. Я бегу изо всех сил, мысли моментально вышибает из головы, поэтому соображаю не сразу. Только услышав отчаянный детский визг, резко останавливаюсь, чтобы ринуться в конец строя.