Дорожная карта. Том 1. От Москвы и до окраин

Собака громко гавкнула, подошла к Васе и мордой подтолкнул его к дому. Дед попросил пока не отключаться и периодически обращался к Берте, то подхваливал, то велел подать голос. Когда ребята подошли к дому, Вася спросил деда, о дальнейших действиях уже по-нормальному, в трубку.

– Васёк, ты ей дай команду «ищи хозяина», а я ему сейчас позвоню. Всё, до связи.

Долго ждать не пришлось. Скоро из-за угла дома с мобильником возле уха, улыбаясь, вышел Емельян Захарович. Он с кем-то попрощался по телефону, ускорил шаг, подошел к ребятам и с каждым поздоровался по-мужски, за руку.

– Ну, что, теперь знаете не понаслышке, что такое плен? А с другой стороны – познакомились с самой неподкупной охраной, – тихо, мягким баритоном сказал Захарыч. А ведь я вас сегодня не ждал, но, когда мне позвонила твоя бабушка, Васёк, и сбивчиво рассказала новый детектив, велел ей отправить вас ко мне без промедления, и стал вас ждать как раз у той березки, где вас и прихватили мои мохнатые друзья, да в тишине услышал, как телефон звонит, я его оставил в беседке, и почапал за мобильником, а вы в это время и попали в плен. Пришлось вам познакомиться с нашими порядками. Но вы молодцы, ситуация не простая, но у вас, я вижу, в экстриме мозги работают отлично.

Захарыч направился к рукотворному забору: это был всё тот же плетень, что и шесть лет назад. Ребята опять залюбовались переплетёнными суковатыми прутьями, которые издалека казались какой-то сказочной вязью.

– Ну что, костер делаем, или вы устали, или нам не о чем поговорить? – хитро улыбаясь, спросил Захарыч. – Я вам приготовил постель в сарае на сеновале. Нынче сено удалось! Пушистое, да душистое. Всего было в меру: и солнышка, и дождичков, да и убрал сено вовремя.

– Емельян Захарович, – смущаясь спросил Вадим – откуда у вас Берта?

– О, это давняя история. К нам на ферму за парным молоком ходили твои дедушка и бабушка. Ходили с дратхааром. Я знал особенности этой собаки как идеального пастуха, кроме того, они хорошие охотники, рыболовы. Немного позавидовал, порода редкая дорогая, днём с огнем не сыщешь. А помните, как мы встретились в первый раз, тогда зашел разговор с Павлом Павловичем о драхааре, и он пообещал мне подарить щенка. Вот твой дедушка, Васёк, и организовал мне подарочек. Мать этой Берты, тоже Берта, служит верой и правдой у моих друзей на Урале, а вот её дочку мне оттуда прислали, уж очень я скучал по той собаке. Ну что, пойдём разводить костер, бабушка сказала, что вы сытые, значить чай будим пить у костра за разговорами.

Емельян Захарович повёл ребят в темный угол двора, где находилось кострище. Это был уютный подковообразный уголок с трёх сторон окруженный кустами боярышника, настолько плотно растущими друг к другу, только змея и проползёт между ветками с огромными и толстыми шипами, растущими от самой земли. В центре этой подковы размещалось кострище – это был круг с метр в диаметре, по периметру уложенный большими закопченными камнями. Вокруг кострища стояли дубовые пеньки вместо стульев. Дрова для костра аккуратно сложены в металлической бочке. Всё говорило об аккуратности и практичности хозяина. Василий быстро сложил небольшую пирамидку из тонких и толстых поленьев, снизу положил кусок бересты, поджег её толстой спичкой для туристов, береста весело зашуршала, огонь перескочил на тонкую щепу, затем на тонкое поленце и уже охватил всю пирамидку дров. Вадим протянул руки к огню и неожиданно спросил у Емельяна Захаровича, – «Я хотел у вас спросить, Емельян Захарович, как же вы, чекисты, допустили то, что сейчас у нас происходит, неужели вы смогли проглядеть?»

– Каюсь, ребята. Сам почти каждую ночь не сплю, по минутам анализирую весь свой жизненный путь, а пройти его по-другому, наверное, не смог бы, – с горечью проговорил Захарыч.

– Пока прихожу к одному выводу, слишком высокая дисциплина была в наших рядах. Если вы посмотрите газеты, журналы советских времён, то увидите – там всё настолько правильно писано, и в голову не приходило, что есть «параллельный мир», о котором мы и не догадывались. Мы все трудились честно, много добились – за короткий срок восстановили разрушенную после войны до кирпичиков страну и жили уверенностью в светлом завтрашнем дне. А сейчас, многие СМИ околпачивают народ – всё, что было до 1990 года, было плохо: «…доверчивый народ двигался в потёмках и попал прямо в пропасть».