Дорожные работы

– Том Мак-Ан уже известил агента по торговле недвижимостью, что его корпорация не заинтересована в покупке завода. Они послали туда своих ребят для осмотра, и те заорали благим матом. Так что у тебя есть мое слово, что это дерьмо не стоит четырехсот пятидесяти тысяч. Еще у тебя есть девяностодневный срок исключительно права покупки, который истекает во вторник. А еще у тебя есть оборотистый торговец недвижимостью по фамилии Монохан, который вешал нам лапшу на уши. И ему это почти удалось.

– Что ты предлагаешь?

– Я предлагаю дать сроку истечь. Потом мы не меняем карт до следующего четверга или около того. Ты поговоришь с ребятами из бухгалтерии по поводу двадцатипроцентного увеличения расходов на воду и энергию. Я поговорю с Моноханом. Когда мы закончим, он будет умолять меня на коленях купить этот завод за двести тысяч.

– Барт, ты уверен?

– Уверен ли я? – сказал он, натянуто улыбнувшись. – Я бы не стал высовывать башку, если б думал, что кто-нибудь может снести мне ее с плеч.

Джордж, что ты делаешь?

Заткнись, заткнись, сейчас не мешай.

– Что мы имеем? – сказал он. – Оборотистого торговца недвижимостью без покупателя. Мы можем себе позволить не торопиться. Чем дольше мы его продержим в подвешенном состоянии, тем ниже будет цена, когда мы, наконец, согласимся купить этот завод.

– Хорошо, – медленно сказал Орднер. – Но я хочу объяснить тебе кое-что, чтобы не было никаких недомолвок, Барт. Если мы не используем наше право исключительной покупки, а потом кто-нибудь другой перекупит этот завод, мне придется выбросить тебя за борт. Лично я…

– Знаю-знаю, – сказал он, ощутив внезапно навалившуюся усталость. – Лично ты ничего не имеешь против меня, но так делается дело.

– Барт, а ты уверен, что не заразился от Мэри этим вирусом? Что-то ты сегодня неважно выглядишь.

Сам ты неважно выглядишь, старая гребаная развалина.

– Я снова приду в норму, когда улажу это дело. Оно отняло у меня много сил.

– Да-да, конечно. – Орднер придал своему лицу сочувствующее выражение. – Чуть было не забыл… Ведь твой дом тоже на линии огня?

– Да.

– Подыскал себе другой?

– Ну, вообще-то мы тут присмотрели парочку домов. Не удивлюсь, если завершу уотерфордскую сделку в один день с моей личной.

Орднер улыбнулся.

– Возможно, это будет первый день в твоей жизни, когда ты выторгуешь двести тысяч долларов между восходом и закатом.

– Да, серьезный будет денек.

По дороге домой Фредди пытался поговорить с ним – да что там, просто-напросто вопил на него, – и ему постоянно приходилось пускать прерыватель в ход. Он как раз сворачивал на Крестоллин, когда прерыватель сгорел, распространяя запах плавящихся синапсов и перегоревших аксонов [2]. Вопросы хлынули на него лавиной, и он нажал двумя ногами на тормозную педаль. «ЛТД» с визгом остановился прямо посреди улицы. Ремень безопасности резко впился ему в живот, недовольно заворчавший в ответ.

Когда он сумел взять себя в руки, он медленно подъехал к обочине, выключив двигатель, фары, отстегнул ремень безопасности и откинулся на спинку сиденья. Руки его, лежавшие на руле, сильно дрожали.

С того места, где он сидел, было видно, как мягко изгибается улица. Фонари образовывали изящный рыболовный крючок света. Это была симпатичная улица. Большинство домов на ней было построено после войны, в 1946-1958 годы, но каким-то непостижимым образом синдром пятидесятых их не затронул, равно как и связанные с ним болезни: крошащийся фундамент, лысеющая лужайка, изобилие игрушек, преждевременное устаревание машин, отслаивающаяся краска, плексигласовые вторые оконные рамы.

Он знал своих соседей – а что в этом удивительного? Они с Мэри прожили на Крестоллин уже почти четырнадцать лет. А это немалый срок. Апслингеры жили в следующем доме вверх по улице; их мальчик Кенни разносил утренние газеты. Через дорогу жили Ланги. Хобарты – через два дома вниз по улице (Линда Хобарт одно время была нянькой у Чарли, а сейчас она училась на врача в городском колледже). Стофферы. Хэнк Алберт, жена которого умерла от эмфиземы четыре года назад. Дерби. А через четыре дома вверх по улице от того места, где он трясся в своей машине, жили Куины. И еще дюжина других семей, с которыми он и Мэри обменивались приветственными кивками при встрече, – в основном, это были семьи с маленькими детьми.

Симпатичная улица, Фред. Да, я знаю, что интеллектуалы презирают предместья – они не так романтичны, как кишащие крысами многоквартирные дома или же умилительные деревенские уголки. В предместьях нет ни великих музеев, ни великих лесов, ни великих свершений.