Дорожный реквием

— Хм, а что пить то?! Я на свидание все же к женщине иду, а не на пьянку! Кому сейчас пьяный ухажер то нужен?! Любая баба — вам от ворот поворот сделает! Поэтому — алкоголя минимум! Вина так. Для расслабухи бокальчик! Куда ехать то Иванович, в отдел что ли? — сонным голосом спросил Попов, крутя баранку.

Степанов улыбнулся и, ухмыльнувшись, ответил:

— Нет, вези в столовку, какую ни будь местную. Я — жрать хочу! Чай, гостиница то — не Хилтон! Завтрак в постель не подают!

— А понятно! Я тут видел одну забегаловку. На въезде в поселок стоит! Там и позавтракаете.

— Ну, туда — так туда! Сейчас позвоню вон Разину. Пусть — туда подъедет, мы там — небольшое, совещанице за завтраком устроим. Тьфу ты, как его теперь говорят — ланчем устроим!

Степанов зевнул и, достав сотовый набрал номер — позвонил Разину. Перекинувшись с ним парой слов — закурил сигарету. Попов покосился на него и буркнул:

— А, вот — на голодный желудок, зря! Курить вредно! Силы мужской не будет!

Степанов чуть не подавился дымом и расхохотавшись ответил:

— Ну, ты Вова, как сексопотолог! Не бойся! С силой то у меня мужской, пока — тьфу, тьфу — нормально!

Попов с любопытством посмотрел на Алексея и тихо спросил:

— Что пришла ночью?

Степанов удивленно уставился на водителя:

— Кто?!

— Как кто?! Прокурорша? Вы, что с ней — того?!!! Успели, значит?!!

Степанов — выбросил в окно окурок и, рассмеявшись, закрыл окно:

— Дурак ты! Вова! И уши у тебя холодные!

— Это почему?

— Уши холодные?!!

— Нет, не приходила?

— Ой! Вова, не зли меня! Причем тут Волчек?!

— Да как причем?! Я, что не вижу — как она на вас смотрит?! Она ведь хочет вас Иваныч! Хочет! У меня на баб точное зрение и нюх!

— Ой, Вова, заткнись! Рули! — в конец рассердился Степанов. — Где твоя столовка?!

Водитель вздохнул и тихо буркнул:

— Значит эта — белая милиционерша была… — сказал он сам себе.

— Попов! Замолчи! Ты уже переходишь границу!

Владимир улыбнулся и ласково сказал:

— А, что и эта ничего Алексей Иванович! Вот приехали — вон столовка!

Придорожная столовая — была, словно отрыжка из «славного социалистического прошлого». Старое одноэтажное здание — побеленное белой известкой несколько лет назад, с обвалившимися в некоторых местах — элементами художественной кирпичной кладки. Внутри интерьер тоже был в духе «развитого социализма». Кривые столы с железными ножками и деревянные стулья. На стенах покрашенных темно — синей, масленой краской висели — натюрморты с продуктами райкомовского пайка, времен Сталина. Не ощипанные фазаны вперемешку — с бутылками Нарзана и армянского коньяка. Всю эту безвкусицу бывшего советского общепита — дополнял устойчивый запах пережаренного сала и комбижира.

За железной стойкой раздачи суетилась толстая тетка в засаленном белом переднике. Ее раскрасневшееся от горячего воздуха кухни лицо было похоже на сковородку. Маленькие, черные глазки — лукаво бегали, в узких щелях мясистых век.

— Что желаете? — спросила повариха и без подготовки шлепнула на тарелку жидкую массу картофельного пюре.

— Мясное, что ни будь — есть? — брезгливо посмотрев на картошку — спросил Алексей.

— Мясного, котлеты по киевски.

— По киевски? — удивленно переспросил ее Степанов.

— Ну, да. Так называются.

— Ну давайте две. — разочаровано ответил Алексей и подвинул свой поднос по стойке.

Когда он вышел из — за перегородки то увидел, что за одним из свободных столиков сидит Разин. Милиционер снял шапку и положил ее на колени — не рискуя запачкать об остатки пищи на столе. Степанов увидел это и крикнул тетке за стойкой:

— Эй, любезная! Стол протрите вон тот!

Тетка сверкнула со злобой бусинками глаз и нехотя, словно утка поплелась вытирать стол. Когда процедура была закончена, она недовольно буркнула:

— Вот хотите, что бы вас за эти деньги тут как — в кабаке кормили! А у меня уборщицы нет, между прочим! А как пожрете, так как после свиней остается!

— Спасибо за пожелание приятного аппетита! — злобно ответил ей Алексей и поставил поднос на вытертый поварихой стол. Сев на стул рядом с Разиным он накинулся на еду. Жуя котлеты и запивая — их компотом, он спросил:

— Ну, что? Что нового скажешь? Все готово? Сегодня день трудный будет! Поэтому вот поесть надо! А то не знаю — когда теперь удастся!

Разин — дождался, когда Алексей, проглотит очередной кусок и, тихо сказал:

— Вроде все готово. Аппаратура настроена. Ребята на постах стоят. Три машины. Все как договаривались. Уже сеть первые доклады. Жук вышел в семь сорок из дома. В восемь двадцать выехал из гаража на своей говнокачке. В восемь тридцать пять приехал на птицеферму. Сейчас вроде там. Пока все. Его жена ушла на работу в семь пятнадцать. Сейчас за стойкой в магазине. Ничего такого существенного.

— Это хорошо. Что еще?

— Ну, вроде ничего. Все ребята в бой рвутся. Все думают, что удастся.

— Это тоже хорошо. Боевой настрой в нашем деле — тоже не последнее дело. Но учти, Андрюша — никакой самодеятельности! Любая промашка может стоить провала. А то и человеческой жизни! Я сам волнуюсь, боюсь за Ирку! То есть за капитана Сливнину.