Досчитай до тридцати восьми

Вырвавшиеся помимо воли слова воспроизвели в уме девочки образ матери, отчитывающей ее за несдержанность. Однако хозяйка лишь искренно рассмеялась и, полуобняв, повела на веранду. И там Риту снова поразило увиденное. Стены были выкрашены ярко-оранжевой краской, что преображала тусклый свет за окном, отчего комната казалась намного просторнее. Помимо мебели и разнообразной кухонной утвари, аккуратно разложенной на полочках, здесь было много разных приятных мелочей. От всего этого разнообразия статуэток, вазочек и шкатулочек у девочки захватило дух. Она обожала создающие настроение безделушки, но мама, считающая подобное примером дурного вкуса, запрещала их держать на виду.

Тетя Суа усадила Риту в плетеное кресло.

– Устраивайся поудобнее, а я пока займусь чаем.

Наблюдая за хлопочущей хозяйкой дома и помогающим накрывать на стол Джину, Рита с удивлением погружалась в доселе незнакомую атмосферу открытости в проявлении чувств. Девочка, стосковавшаяся по ласке, с доверчивой радостью раскрывалась навстречу этим едва знакомым людям. Прежде не склонная много говорить, она с жаром рассказывала о своем сне, дубе, что был ее другом, и даже о тайном ящичке в городе, где она прятала свои украшения. Тетя Суа внимательно слушала, во время пауз переводя ее слова Джину. А Рита все говорила и говорила, не замечая, как со дна ее души на поверхность поднимается все то богатство, казавшееся прежде никому не нужным, навечно похороненным среди благоразумной сдержанности и недоверия. Смотря же на участливо улыбающегося Джину или ловя взгляд тети Суа, она ощущала такой прилив вдохновения, что он уже прорывался наружу в слезах. Больше всего на свете ей хотелось сидеть вечно на этой апельсинового цвета веранде, слушая рассказы тети Суа о далеких горах или море. Однако день иссякал незаметно, и уже было темно, когда после чая они переместились во вчерашнюю комнату. Риту снова потянуло к картинам, и женщина, следуя за ней по пятам, делилась историей создания каждой. Остановившись у портрета девушки, наблюдавшей за уходящим за гору солнцем, девочка вспомнила свой сегодняшний сон. В этот момент Джину что-то произнес на корейском:

–Да, действительно… Рита, Джину сказал, что эта девушка ему напоминает тебя.

–Меня?!

–Странно, но так и есть! Удивительно!

Тетя Суа рассмеялась.

Вечером женщина ненадолго ушла по своим делам, наказав Джину накормить гостью ужином. Ужин по-корейски представлял собой замысловатые острые блюда, от которых у Риты жгло в горле и слезились глаза. Мальчик какое-то время наблюдал за ее мучениями, и наконец, сжалившись, с поразительной сноровкой приготовил ей обычные русские бутерброды. После они вернулись в комнату с рисунками и вместе с освободившейся тетей Суа, сели играть в настольные игры.

Около девяти гостья, собираясь прощаться, уже поднялась, когда на пороге возник дядя Леня. Он стряхнул насквозь промокший плащ и, довольно отдуваясь, разулся.

–Ну и дождь! Льет, не переставая.

Он обнял поднявшуюся навстречу жену и поприветствовал детей.

–Риточка, замечательно, что мне удалось тебя застать. Я в городе кое-что прихватил…Вот это для Джину.

Мужчина достал с полки объемную потрепанную книгу.

–А это тебе.

Через секунду у Риты в руках была точно такая же, только новая.

–Это вам поможет общаться между собой. Мы с Суа начинали именно так.

Девочка с интересом пролистала страницы, затем рассмотрела обложку, верхнюю часть которой занимали незнакомые буквенные символы. А ниже надпись на родном языке гласила: «русско-корейский словарь».

Конец октября принес Рите много новых открытий. С утра сделав уроки, она проводила день в гостях у новых знакомых, а в ночные часы не расставалась с подаренным словарем. Символы, что девочка сперва приняла за иероглифы, с помощью тети Суа вскоре превратились в обыкновенные буквы, большинство из которых были вполне сопоставимы с русскими. В их изучение Рита вложила всю свою пытливую натуру, и женщина уже хвалила ее за первые успехи. Родители, уже привыкшие к подобным вспышкам энтузиазма отнеслись к новому увлечению дочери скептически. Мать лишь иногда про себя сокрушалась, что интерес у ее ребенка снова проснулся к чему-то такому, что в будущем не имело шанса на какое-нибудь применение. На вопросы о Джину Рита отвечала уклончиво, намеренно преуменьшая значение зародившейся дружбы. И вскоре к ее облегчению родные, оставив расспросы, погрузились в собственные дачные хлопоты, предоставив свободу на оставшиеся дни до отъезда и дочери.

***

– Ты заметила, как преобразился Джину? Несомненно эта новая дружба пошла мальчишке на пользу. Я впервые услышал, как заразительно он смеется. Какое же счастье, когда дома есть дети!

Суа грустно улыбнулась и откинулась на спинку садовой скамеечки. Солнце клонилось к закату и женщина задумчиво провожала его взглядом.

– Какая радость, что тепло еще на денек вернулось. Даже не верится, что завтра ноябрь.