Досчитай до трёх

Придётся снова просить Сеню сыграть моего парня. Привычная для него роль, с которой он неизменно успешно справлялся, каждый раз заявляя, что в какой-то момент ему это надоест окончательно и бесповоротно и он просто женится на мне. Буду тыкать в нос неугодным ухажерам штампом в паспорте, ему же эта страничка, по его же уверению, никогда не пригодится. Арсений у нас — жуткий бабник и менять ничего в своей праздной жизни не собирается, а годков ему уже аж тридцать три. Лена моя сверстница, но в отношениях к жизни — копия брата. Впрочем, понять их можно: бесконечно ходящий налево отец, крики, ругань, иногда с рукоприкладством, веры в институт брака не воспитывают, прививая лишь отвращение напополам с изумлением, какого, собственно, черта, родители до сих пор не развелись.

Убрав шампанское в холодильник, в котором помимо него больше ничего и не было, я растянулась на кровати и уставилась в потолок. С одной стороны, день рождения в выходной — подарок судьбы. С другой — черт знает чем заняться до вечера. Погода стояла отвратительная, осень уже вовсю вступила в права владения, небо хмурилось и обещало очередной надсадный дождь, батареи ещё не затопили, в квартире было не лучше, чем в подъезде, а настроение стремилось к нулю.

С трудом выждав час, я всерьез вознамерилась откупорить первую бутылку, наплевав на то, что часы показывали двенадцать, но была перехвачена на полпути телефонным звонком.

— Тухлишь? — хохотнула Лена, пропустив приветствие и поздравление.

— До стопудово, — фыркнул на заднем плане Сеня и прикрикнул: — Вишня, давай к нам!

Вообще, мама называла меня Линдой, но эти двое — только Вишня. Сразу после школы я покрасила волосы в благородный бургунди и вот уже на протяжении шести лет только подкрашиваю корни.

— Вы же знаете, я на мели, — вздохнула в ответ, — на такси денег нет, а тащиться на общественном транспорте лень.

— Ты загнёшься там в своей деревне, — проворчала подруга с раздражением. — Одевайся, я вызову.

Деревней она называла все, что было не в центре. И я жила там ещё четыре месяца назад, в съемной квартире с мамой, аренду за которую неизменно оплачивали ее ухажёры. То один, то другой. Сбилась со счета.

Мама… сорок один год, на вид — тридцать пять. Жизнерадостная, улыбчивая, заводная. От кого забеременела в шестнадцать даже не помнит. Говорит, пьяная была. Бабушка настояла на том, что надо рожать, воспитывала меня она же, была строга, пожалуй, даже сурова, зачастую чрезмерно. Мама жила отдельно, а когда мне стукнуло четырнадцать, бабушка скончалась и ей пришлось меня забрать. Признаюсь, я вздохнула свободнее. Мы были как две крайности, не став даже подругами, но вполне уживались вместе, просто не участвуя в жизни друг друга. Я была предоставлена самой себе, вся родительская забота выражалась в приличных деньгах на карманные расходы, закончила ту же школу, добираясь на перекладных, поступила на инженера, сама толком не понимая зачем, с трудом дотянула до выпуска и получила свой синий диплом, осевший мертвым грузом где-то в коробке с документами.

По специальности работать я не планировала, ещё на первом курсе познакомившись с Арсением на студенческой вечеринке, где я была студенткой, а он таких, как я, цеплял. Ушли мы вместе, но до постели так и не добрались, случайно попали на концерт местной рок-группы, сменили три бара, вырубились на ночном сеансе в кино, встретили рассвет на набережной с бутылкой дешёвого портвейна, поговорили по душам обо всем на свете и пришли к выводу, что случайных партнеров может быть много, а близкого по духу человека ещё поискать. У меня-то, конечно, в двадцать мудрость зашкаливала, у него и без меня девок хватало, в общем, во взглядах мы сошлись и отсыпаться подались к нему, то есть, к ним с Леной. Тем же вечером родилась пьяная идея открыть салон дизайнерских вещей и мы приступили к делу.