Досье моих ошибок, или Как я завела себе мужичка

– Всё верно, Васенька, говоришь, – поддакнул дед. – Посмотришь на хари политиков – в экран не влезают. Трудно поверить, что ночи не спят, думают о народе. Алкоголизм… Ельцин алкашом был, не скажешь же, что он бедный? У бедных просто алкоголизм заметнее. А нам заняться больше нечем, кроме как бухать. Может, для нас это единственная радость в жизни. У богатых возможностей больше жизнь разнообразить. И в канаве пьяный богач валяться не будет, потому и не скажешь, что алкаш, даже если пьет. Вот кто был богатым в СССР? Тогда каждый получал по труду. В СССР обеспеченно жили люди достойные, приносившие пользу стране: ведущие инженеры, конструкторы авиационной, ракетно-космической техники, ученые, академики, профессора, заслуженные преподаватели вузов. Как это не похоже на нынешний, абсолютно несправедливый расклад, при котором честный труженик живёт в нищете и обречён на ещё большую нищету в старости. В отличие от вора или блатного бездельника. Богатых не любят, потому что они имеют много денег и стопроцентно нажили их нечестным путём. Большая часть политиков бесполезна для России. А «золотая молодежь»? Они не признают законов. Их нужно убивать при рождении. Вообще требуется закон, в котором бы говорилось, что богатым нельзя рожать. Не будут богатые рожать, не будет обкуренной «золотой молодёжи»!

– Вот, дед, ты сейчас сказал! И я про то же! Меня душит злость, когда вижу крутую тачку, а за рулём морда в твидовом костюме. Так и хочется спросить: «А ты её честно заработал, урод?! Разъезжаешь по своим заграницам, одеваешься у известных модельеров, а на простой народ насрать тебе, ишь, деловой!» Почему я не могу квартиру купить?! Мне богатства и не надо, достаточно зарплаты, на которую можно было бы не только жрать, но и чуть-чуть отложить в копилку! Простые люди должны иметь возможность копить. Все эти твари, типа мужа этой сучки, богатеют на коксе, на оружии и на отстреле таких же толстосумов.

– Может, хватит уже кости богатым перемывать! – ударила по столу кулаком Прасковья. – Нажрались оба, идите спать от греха подальше. Устроили тут дискуссию. Водку пить меньше надо, тогда и деньги в доме будут.

– Бабуля, ты мне скажи, сучка эта богатая ещё долго в нашем доме находиться будет? – не унимался Василий.

– Сколько нужно, столько и будет, – злобно ответила Прасковья. – В отличие от тебя у меня есть сердце, и я не могу выставить женщину-калеку на улицу. Ей же некуда идти.

– Пусть катится к своим родственникам. Расскажем им, что жива. Только пусть не забудет оказать нам финансовую поддержку за спасение. Спасённая жизнь дорогого стоит. Если у неё родственники богатые, пусть нам отвалят такую сумму, чтобы мы жили как нормальные люди и ни в чём не нуждались.

– А может, у неё и родственников никаких нет…

– Тогда пусть убирается ко всем чертям. На кой она нам сдалась?!

Понимая, что больше не могу этого слушать, я с трудом села в коляску и толкнула полуоткрытую дверь в комнату:

– Спасибо за временный приют. Я вас больше не побеспокою. Прасковья, спасибо вам за доброту и чуткость, а также за то, что меня выходили. Петрович, спасибо, что нашли меня в лесу, тащили на себе, одним словом, спасли мне жизнь. Только если честно, жить мне не хочется. Ни капельки. Наверное, зря спасали. Оно того не стоило.

– А мне за коляску спасибо сказать не хочешь? – фыркнул исподлобья пьяный Василий.

– Спасибо, – отозвалась я и покатила коляску в коридор.

– Дочка, ты куда? – забеспокоилась Прасковья.

– Куда глаза глядят. Покачу по лесной дороге, посмотрю, куда она меня выведет.

– Ночь на дворе.

– Какая разница. Ещё раз спасибо за всё. Прасковья, мир вашему дому.

С трудом перепрыгнув на коляске через невысокий порог, я выехала во двор и пустила коляску но ночной лесной дороге. Слёзы застилали глаза, хотелось кричать в голос. Я с трудом сдерживала рыдания. Не знаю, куда еду… Если мне повезёт, на дорогу выйдет какой-нибудь зверь и сожрёт меня… Страшная смерть? Нет, лёгкая! Жить больше не могу!

Из родных у меня осталась только бабушка, которая жила на Садовом в сталинском доме, где и прошло моё детство. Отца я никогда не видела. Мама о нём не рассказывала. Обронила вскользь, что это была случайная связь. Он был проездом в Москве, обо мне понятия не имеет, и сообщить ему о моём рождении не имело смысла. Они были знакомы всего неделю. Мама знала, что он женат, но не поинтересовалась его адресом. Этот человек больше маме был не нужен и никогда не появлялся в её жизни. Хотя мама призналась мне, что она ждала… Очень ждала… Она не из тех, кто отдаётся первому встречному. Это была любовь с первого взгляда, сумасшедшая страсть… А для него их отношения оказались обычной интрижкой женатого человека.

Мама мечтала, что однажды он обязательно объявится, позвонит, она пригласит его в гости и покажет меня. Она верила в это долгие годы… Так и не вышла замуж, хотя предлагали. Верила и ждала до той минуты, пока её не стало.