Досье на адвоката

Вероника Алексеевна схитрила. Перевернув вопрос таким образом, она была уверена в том, что дочь ответит правильно. Хотя, по ее мнению, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы на лестное предложение отвечать с подсказки матери. Тем больше было ее удивление, когда глупое создание, ее родная дочь, скромно ответило:

— Мне нужно подумать.

«О чем думать, когда счастье само плывет тебе в руки?!» — чуть не крикнула она, неприлично громко брякнув вилкой о тарелку.

— Значит, на этом и порешим, — согласился Андрей. — Елизавета Германовна будет думать, а я — надеяться.

Он не выглядел оскорбленным. Хотя, вполне возможно, он просто умел владеть собой.

— А кольцо, в конце концов, могла бы и принять! — шепотом сделала ей мать внушение, когда они выходили из-за стола.

— Ты ничего не понимаешь, мама, — возразила Лиза. — Принять кольцо означает принять предложение. Я пока к этому не готова.

По своим комнатам они разошлись рано.

…Елизавете не спалось. Накинув на плечи легкую накидку, она в одной ночной рубашке вышла на террасу. Облокотившись о перила, она долго стояла, слушая звуки ночи: шум листвы, стрекотание насекомых в траве и отдаленные звуки какой-то необычайно грустной мелодии. Завтра утром она вернется в город, и жизнь побежит по привычному руслу.

Следователь Вострецов уже успел сообщить ей, что обоим фигурантам по громкому уголовному делу, Климову и Ларисе, предъявлены обвинения. Их права соблюдены — им предоставлены адвокаты по назначению.

— Знаешь, кто будет защищать Климова? — кричал в телефонную трубку Вострецов. — Твой коллега — Ромашкин!

Вот уж действительно ирония судьбы. Тот самый адвокат, который некогда давал Дубровской советы, как лучше избавиться от бесплатного клиента, теперь сам будет применять свои уловки на практике.

— Первое, что он сделал на свидании со своим подзащитным, так это назвал его редкой сволочью и пообещал ему бесплатный пожизненный пансион, — веселился следователь. — Твой Климов мне уже успел наябедничать.

— И вы не собираетесь ничего предпринять? — ужаснулась Лиза. — Ромашкин спит и видит, как освободится от этого малоприятного дела.

— Это ему не удастся, — тоном заговорщика сообщил ей Вострецов. — Они с Климовым подходящая пара, и разбивать такой союз я не намерен. При таком защитнике и прокурор не нужен. Мерзавец получит сполна!

— Но как же интересы Климова? Он, как любой человек, имеет право на квалифицированную юридическую помощь, — не к месту вставила Дубровская.

— Елизавета Германовна, вам никто не говорил, что вы редкостная зануда? — обиделся Игорь Валентинович.

Должно быть, он рассчитывал на веселый телефонный треп с Елизаветой, а вовсе не на скучные нотации о конституционных правах отдельных подлых граждан. Да виданное ли дело, жертва преступления печется об участи своего палача! Сюжет для мелодрамы, и только.

Однако обвинение на этот раз обладает крепкими доказательствами, которых хватит на то, чтобы обеспечить кровавому Чулочнику высшую меру наказания — пожизненное заключение. И это уже вне зависимости от того, что на этот раз хочет странная Елизавета Дубровская…

Елизавета отвлеклась от своих дум. Совсем рядом послышались звуки гитары. Кто-то весьма умело перебирал струны, а мягкий низкий голос приглушенно напевал знакомую мелодию. Она пошла на звуки музыки…

Терраса поворачивала за угол, Лиза сделала несколько шагов и натолкнулась на Андрея. Устремив глаза куда-то в ночь, он пел о чудесных краях и ласковом море, о шорохе прибоя и маленькой райской птичке, заплутавшей в поисках счастья.

Елизавета стояла и слушала. Легкий ночной ветер играл складками ее полупрозрачной накидки и путался в кольцах темных волос.

— Смотри, какая луна! — сказал ей вдруг Андрей.

Действительно, над кроной старой высокой сосны висел огромный желтый шар. Мягкий лунный свет струился вниз, заливая таинственным светом дорожки. Где-то пела ночная птица.

Лиза и не поняла, как оказалась в объятиях Андрея. Очнувшись от поцелуя, она едва могла сообразить, откуда у нее такое странное чувство, что все это уже когда-то происходило с ней. Ночь, луна, птица, шелковый шарф…

— Спорим, ты об этом мечтала, — тихонько смеялся Андрей.

— Да, — ответила Лиза.

Она не стала ему говорить, что герои ее грез были одеты в нечто более романтичное, чем ночная рубашка с рюшами и клетчатая пижама. Это было уже неважно.

— Благодарим за прекрасно проведенное время, — рассыпалась в любезностях Вероника Алексеевна. — Все было великолепно.