Досье на Крошку Че

Сима остановилась, аккуратно доела поданную еду, потом подняла на меня прозрачные, словно леденцы, глаза и сказала:

— Я Димону в тот день не поверила. Какой из алкоголика литератор? Но сейчас вы пришли с рассказом о съемках. Думаете, не понимаю, отчего мне главную роль предлагаете? Карякин накропал гадость и, чтобы Тришкину совсем кисло стало, вам сказал: «Возьмите Симу, она мигом за шанс ухватится». Только я в подлом замысле участвовать не желаю. Вам сейчас всю эту историю рассказала лишь по одной причине: Карякин мерзавец, всю жизнь он завидовал Тришкину, а теперь решил, что настал час пнуть Игоря. Вы, похоже, человек наивный, надумали вложить деньги в кинушку и подзаработать. Только послушайте меня: не связывайтесь с этим сценарием. Допустим, сделаете сериал, запустите его, а Лидия Константиновна вас потом уничтожит. Да и подло это — чужие семейные тайны на всеобщее обозрение вытаскивать. Димон небось не сказал, что у истории реальные прототипы есть?

— Нет, — помотала я головой, — даже не обмолвился.

— И в сценарии главный герой — Игорь Тришкин?

— Верно.

— Вот видите! Скажите Карякину: «Я знаю о твоих подлых планах». Лично я в этом фильме сниматься не стану. Никогда! Хоть за миллион баксов! — горячо выпалила Сима. — И все-то Димон брешет, ничего он не видел. Не мог Игорь их убить! Ложь! Тришкин не такой. Да, он очень любит женщин и не слишком хорошо со мной поступил, но убивать людей Игорь не станет. А Димон параноик, с таким лучше не связываться. И потом, на вас элементарно в суд подадут за клевету.

Я побарабанила пальцами по столу.

— Знаете, в одном вы правы, Вадим слегка странноват. Он на самом деле настаивал именно на вашей кандидатуре на роль Серафимы Полуниной.

— Мерзавец! — подскочила Сима. — Он и мое имя оставил?

— Да. Мы выплатили ему аванс, — лихо продолжала врать я, — а потом, когда понадобилось связаться с автором, не сумели этого сделать. Все данные им телефоны оказались не правильными.

Высказавшись, я притихла. Интересно, придет в голову моей собеседнице спросить: «Как же вы оформляли договор, не изучив паспорт автора?» Но Полунина разозлилась до такой степени, что потеряла способность мыслить логично.

— Пакостник! Гад!

— Нет ли у вас его телефончика? — вкрадчиво поинтересовалась я.

— Был когда-то, — прошипела Сима, вытаскивая изящную записную книжку с маленькой золотой ручкой, — но Димон с той квартиры давно съехал. Ну, Карякин, ну, сукин сын! К сожалению, нет у меня его координат.

— Очень хочется найти Вадима, — гнула я свое.

— Ладно, я попытаюсь достать его координаты. Дайте вашу визитку, — сказала Сима, — позвоню непременно, как только отыщу. Ася, что ты тут вынюхиваешь?

Девушка-администратор, маячившая около столика, шарахнулась в сторону.

— Просто хотела спросить, все ли вкусно. Может, еще латте желаете?

— Лучше счет принеси! — рявкнула Сима. — Ишь, стоит тут, уши греет… Знаю вас! Третесь у столиков, а потом в «Желтуху» запись с «горячим» матерьяльчиком несете.

Закусив нижнюю губу, Ася побежала к кассе. Сима встала.

— Значит, так: узнаю телефон, мигом сообщу.

Мне пора, много работы, съемки у Никиты Михалкова.

Последнюю фразу Сима произнесла нарочито громко, все немногочисленные посетители ресторанчика вновь уставились на Полунину.

— Чао, — помахала наманикюренной ручкой Сима и убежала.

— Вот счет, — сладко пропела Ася, — уж извините, не хотела вам мешать, услужить желала. Увидела, тарелочки опустели, надумала вкусное предложить, а госпожа Полунина обозлилась. Но я не обижаюсь, клиент, в особенности постоянный, всегда прав.

— Серафима у вас частый гость? — просто для поддержания разговора поинтересовалась я, вытаскивая кошелек.

— Регулярно приходит, и всегда с приятелями, которые за нее платят, как вы, — шепотком сообщила Ася. — На Симу нельзя сердиться. Она неудачница, никак не пристроится в кино, бедолага.

Я протянула девушке кожаную папочку с вложенными в нее деньгами.

— Спасибо, сдачи не надо.

— Заходите, — принялась кланяться Ася, — всегда рады.

Я кивнула и пошла в туалет. Унитаз в пафосном учреждении оказался черного цвета, стульчак сверкал серебряной краской, вместо бумажных полотенец около каплевидной раковины стояла плетеная корзиночка, наполненная свернутыми в трубочку белыми салфетками.

Я нажала на дозатор и чихнула. Весь пафос улетучивается, когда речь заходит о жидком мыле — оно тут оказалось отвратительно вонючее, купленное по дешевке. Надо после него как следует сполоснуть руки. В носу снова защекотало, звонкое «апчхи» опять вырвалось из груди.

— Ой, у меня тоже от этого геля аллергия начинается, — пропел от двери тоненький голос. — Сколько хозяину ни говорю, без толку! Экономит на спичках. Правда, глупо?

— Копейка рубль бережет, — ответила я, повернулась и увидела Асю.

— Ну, тут я с вами не согласна, — заявила девушка.

— Вроде клиент всегда прав? — улыбнулась я.

— В сортире все равны, — захихикала Ася. — Камер у нас нет, можно и душу отвести.

— А что, в каких-то ресторанах и в туалетах ведется наблюдение? — удивилась я.

— Кое-где да, — кивнула Ася и, вытащив из кармана зажигалку, заговорщицки подмигнула: