Досье на Крошку Че

— Завтра едем к Гарьке, нас позвали на день рождения Юли, его жены.

Нина про себя заликовала. Лед тронулся, ее хотят представить близким людям, абы кого Вадим к Тришкиным не повезет, следовательно, теперь она обрела статус его невесты.

Утро девятого числа прошло замечательно. Сначала все собравшиеся на даче, весьма милые люди, ели вкусное угощение и пили за Юлечку. Потом жена Игоря показала Нине свою мастерскую, расположенную в мансарде.

— Замечательные картины, — похвалила из вежливости ее работы Каргополь.

Нина ничего не понимала в живописи, и полотна ей совсем не понравились, но не обижать же милую, улыбчивую Юлечку. А хозяйка приняла слова гостьи за чистую монету и, потупившись, сказала:

— Это так, ерунда. Дело жизни в ином.

— В чем? — вновь исключительно из вежливости спросила Нина.

— Пошли, — пригласила Юлечка, — покажу. Молодые женщины вышли в сад. Несмотря на начало октября, стояла изумительно теплая, солнечная погода, на небе не виднелось ни облачка.

Юля обошла дачу и ткнула пальцем вверх.

— Смотри.

— Куда? — не поняла Нина.

— На стену, около крыши. Видишь?

— Да, — кивнула Нина, — разноцветные камушки, яркие такие… Что это?

— Мозаика, — улыбнулась Юля, — восстанавливаю старинную технику.

— Ты выкладываешь с внешней стороны дома картину? — искренно удивилась Нина.

Юлечка радостно закивала.

— Если не вдаваться в детали, то в принципе верно.

— Как же можно делать такое? — продолжала поражаться Нина.

— Просто, — пожала плечиками Юля, — висишь на веревке и собираешь сюжет.

— Господи, упасть ведь легко, — поежилась Нина.

— Нет, раствор, на котором крепятся части… — начала было объяснять жена Игоря технику работы, но Нина перебила ее:

— Я о тебе речь веду! Все-таки высоко. А на лестнице страшно.

Хозяйка засмеялась:

— У меня специальный страховочный пояс, он прикреплен при помощи веревки к специальному держателю — абсолютно безопасная конструкция французского производства. Дорогая штука. Лестница, конечно, дешевле, но вот она точно легко завалиться может. А страховочный пояс не подведет. Хочешь, покажу?

Больше всего на свете Нине хотелось спать. Сытная еда и непривычный для обитательницы загазованного мегаполиса свежий воздух просто валили Каргополь с ног, но Юлечка, вцепившись маленькой рукой в плечо гостьи, потащила ее наверх. Пришлось вновь подниматься в мансарду. Там Юля продемонстрировала некое приспособление из брезента, кнопок и веревок.

— Вот так я его застегиваю, — бормотала она, — и потом спокойно работаю. Расстегнуться сама по себе страховка не может, единственную опасность представляет канат. Вот если он порвется, тогда, конечно, будет плохо, но я за ним слежу, проверяю…

Нина машинально кивала головой, поджидая, пока Юля наконец-то умолкнет. У Каргополь просто слипались глаза. Но хозяйка, похоже, не собиралась прекращать разговор о своей обожаемой работе. Показав страховочный пояс, она начала рассказывать о видах мозаики, чем довела несчастную гостью почти до обморока. В конце концов Нина, несмотря на то что ей требовалось произвести самое лучшее впечатление на ближайших друзей Корякина, открыла рот, набрала полную грудь воздуха и собралась сказать, рискуя прослыть невоспитанной особой: «Извини, очень хочу лечь».

Но тут дверь в мансарду с грохотом распахнулась, и в подкрышное пространство влетела с воплем четырехлетняя Катя.

Юля бросилась к дочери.

— Ой, только не трогай, пожалуйста, этот ящик.

Девочка с визгом помчалась именно туда, куда запретила приближаться мама.

— Катя, я тебе что сказала! — воскликнула мама.

— А-а-а… — завопила капризница, пиная ногой ящик.

Юля схватила дочь и шлепнула ее, девчонка сначала заорала изо всех сил, потом примолкла и с чувством произнесла, глядя на маму:

— Дура!

— Катя, так нельзя говорить.

— Дура!!!

— Вот я тебя накажу!

— Дура! Дура! Дура! — повторяла девчонка, прыгая по мансарде.

Юля закусила нижнюю губу, потом правой рукой схватила кусок бельевой веревки, лежавшей на табуретке, и стеганула девочку по попе. Понесся такой крик, что Нина предпочла исчезнуть с места событий.

Спускаясь из мансарды в отведенную ей комнату, Каргополь подумала: «Может, лучше вообще без детей обойтись, а то еще родится вот такое чудовище…»

Катя сразу произвела на Нину ужасное впечатление. Ребенок орал и вертелся под ногами. Ни бабушку, ни маму, ни отца девочка не слушалась. Несмотря на их просьбы, Катя носилась по дому, ни секунды не сидела спокойно на месте. Нина только вздыхала, наблюдая за тем, как несчастная Лидия Константиновна попеременно отнимает у излишне шебутной внучки то столовый нож, которым расшалившееся дитятко тыкало в диван, то сахарницу, то мокрую губку для мытья посуды, то клубок шерсти, то грязный сапог… Каждый раз, лишившись забавы, Катя падала на спину, колотила пятками по полу и отчаянно визжала.

Нина лишь удивлялась спартанскому спокойствию родственников абсолютно невоспитанного ребенка. Потом, не выдержав, спросила у Фаины Сергеевны, мамы Юли:

— Сколько же лет Кате?

— Маленькая совсем, — сухо ответила та, — всего четыре годика.