Досье на любовника

— Это жульничество!

— Ах! Не может быть! Как бы там ни было, слушай и запоминай: пару дней мы проведем в Нью-Йорке, я должен встретиться с сотрудником одного из благотворительных фондов. Тебе же тоже хочется попасть на эту встречу? Верно? Так вот, когда тебя спросят о помолвке, отвечай утвердительно. Только так ты получишь всю необходимую информацию для твоего досье, не раздражая при этом моих сотрудников и партнеров.

— Но это подло! Я ненавижу ложь! — вспыхнула Саския. — Я не могу согласиться. Это расходится с моими убеждениями.

— Тогда очень плохо — само собой, для тебя, дорогая. Я не вожу с собой журналистов, и все об этом прекрасно знают, — холодно проговорил Алекс.

— Тебе хоть в чем-то можно доверять? Я знала, ты будешь всеми силами пытаться обойти данное мне обещание, но все равно поверила. Однако видимо, вероломство у тебя в крови. Это и есть причина твоего головокружительного успеха в бизнесе? — девушка была в отчаянии. — Ты любишь из всего извлекать свою выгоду. Я помню, как ты одурачил моего отца.

— А твой отец, по-твоему, воплощение добродетели? Не пори чушь, детка! Твой папаша получил по заслугам.

— Однажды настанет и твой черед. Уверена, мой отец не единственный, кого ты обобрал до нитки. Ты довел его до полного банкротства! Но я не пойду у тебя на поводу. Я расскажу всему миру о тебе настоящем. Моя статья будет на первых полосах всех изданий, вот увидишь!

— Ума не приложу, чем же ты собираешься всех так удивить?

— Правдой, только правдой. Алекс презрительно усмехнулся:

— Говоришь, пишешь для экономической прессы?

— Вот именно.

— Надеюсь, в «Снап» найдется для тебя местечко, когда тебя уволят из «Альфа-Бизнес» за материал, не соответствующий их требованиям. Только представь себе, чего будут стоить твои разоблачения, когда я объявлю о разрыве помолвки. Все воспримут это как месть отвергнутой женщины.

— Но это же не настоящая помолвка… — запнулась Саския.

Девушка задумалась. Только теперь она поняла, насколько верным был ход Алекса.

— Ты все очень четко рассчитал, — признала она.

— А ты думала, меня могут по-настоящему испугать твои детские угрозы?

— Учти, я все равно что-нибудь придумаю. Люди должны знать всю правду о тебе. Я докажу, что помолвка была фиктивной.

— И кто же тебе поверит?

— Я обнародую предысторию. Все будут знать о том, как ты соблазнил семнадцатилетнюю девочку.

— Девочку, которая подросла и, несмотря на всю чудовищность этой самой предыстории, публично приняла мое предложение?

— Какой же ты все-таки мерзавец!

— Согласен, получилось очень забавно. Жаль, что об этом никто не узнает.

— Узнают. Обязательно узнают и поверят.

— Ну, если ты готова рискнуть последним, что у тебя осталось: честным именем и профессиональной репутацией… Может, тебе и удастся немного снизить мой рейтинг, но при этом ты разрушишь собственную карьеру. Стоит ли игра свеч?

Саския подавленно молчала; стиснув зубы и опустив голову. Ее ноздри гневно раздувались.

— Как же я тебя ненавижу и презираю! — прошипела она. Впрочем, на Алекса ее заявление не произвело должного эффекта, он по-прежнему блаженно потягивал янтарное виски. — Терпеть не могу людей, для которых все окружающие — только средство для достижения поставленных целей, глупые пешки в большой игре. Ты и тебе подобные ни перед чем не остановятся, им плевать на чужие растоптанные мечты и сломанные жизни. Меня тошнит от тебя.

— Не заметил этого, когда мы целовались, — спокойно произнес он.

— А стоило бы, — внезапно весь гнев Саскии сошел на нет, теперь она чувствовала только усталость.

— Наверно, стоило бы, будь это правдой.

— Хорошо. Я учту на будущее.

По дороге из аэропорта Саскии удалось немного поспать. Она проснулась, когда лимузин замер в ожидании, у огромных чугунных ворот. Девушка взглянула в окно. Ей открылся вид на чудесный ухоженный парк и подъездную аллею, ведущую к большому белокаменному дому. Створки ворот разъехались, и лимузин медленно поплыл к главному входу.

— Где мы? Что это за место? — девушка во все глаза смотрела по сторонам. Внезапно в ее голове мелькнула смутная догадка. — Озеро Тахо?

— Проснулась, наконец, — недовольно произнес Алекс. Он потер затекшее плечо, всю дорогу служившее Саскии подушкой.

Девушка почувствовала неловкость, но быстро с ней справилась. В конце концов, человек, когда спит, за себя не отвечает.

— Ты всегда разговариваешь во сне? — лукаво улыбаясь, спросил Алекс.

Она не смогла припомнить, что ей снилось:

— Не знаю. А о чем я говорила? О том, в какую отвратительную историю из-за тебя угодила?

— Ну, у меня сложилось несколько иное впечатление, — заметил он.

— Мы за сны не в ответе.

— Возможно. Приехали. Это твой дом на всю следующую неделю.

— Я думаю, мы будем периодически отсюда куда-нибудь выбираться.

— Поглядим. Я поселю тебя возле озера, в домике для гостей. Полагаю, тебя такая автономия вполне устроит. Там есть все необходимое для твоей работы.

— Разве это место принадлежит тебе? — спросила Саския и после утвердительного кивка Алекса продолжила: — Возмутительная роскошь.

— Я в состоянии приобрести все, что только пожелаю, — он угрожающе взглянул на нее.