Читаем Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1934-1961 полностью

Съемки первой серии шли в течение двух лет. Каждый из участников этих съемок вспоминает о них по-разному. Например, Л. Савельева рассказывает: «Однажды мне надо было сыграть очень тяжелую сцену: Наташе не дали бежать с Курагиным, она лежит, закрыв голову руками, не хочет жить, рядом — тетка Ахросимова. Сергей Федорович сделал очень много дублей, обращая внимание лишь на актрису, которая играла Ахросимову. Ей говорит: «Умница», а мне ни слова. Я же не знаю, как играть истерику, как нужно плакать. И в конце концов, обиженная, расстроенная, я выдала истерику самую настоящую. И тогда стали снимать меня. Только потом я поняла, что Сергей Федорович этого как раз и добивался».

А вот что вспоминает И. Скобцева:

«Хорошо зная природу актерского творчества, Сергей Федорович подводил Людмилу Савельеву к состоянию, когда творит естество. Мне в этом плане везло меньше. Я на него даже обижалась. Когда мы были партнерами «Элен — Пьер», все было в порядке, а когда я снималась одна или снимали мои крупные планы, он просто уходил и говорил: «Ну, ладно, вы тут и без меня справитесь…»

На съемках всякое бывало. Помню, однажды он кинулся за пьяным маляром с матюгальником и чуть ли не побил его за то, что тот орал, мешал актерам. В этом смысле Сергей Федорович был очень заботливым режиссером. Оберегал группу. Когда начались съемки, он даже воззвание к группе и актерам написал с призывом бережно относиться друг к другу».

Несколько иначе вспоминает об этих съемках другая их участница — «манекенщица Марина Блиновская. Вот ее слова: «Меня пригласил на съемки «Войны и мира» Бондарчук — им нужна была женщина, которая может носить вечерние платья. Репетируем день рождения князя Василия, бал. Наряды у всех красивые, обстановка роскошная. А Бондарчук матюгается, как сапожник. В три часа ночи съемка все еще длилась, и я в ожидании своего выхода задремала у колонны. Вдруг слышу, Бондарчук уже на меня кричит: «Так и растак, где ваш генерал?»

Потом я вместе с его женой Ириной Скобцевой гримировалась — очень интеллигентная женщина. Так он туда ворвался: «Какого черта тут сидите?» Я Скобцевой сказала: «Милочка, как вы можете жить с таким человеком?» И со съемок ушла. Потом уже видела кусочки себя в сцене бала».

Отмечу, что в период работы над четырьмя сериями «Войны и мира» в семействе Бондарчука и Скобцевой случилось два прибавления: сначала родилась дочь Алена, затем сын Федор. Вот что вспоминает И. Скобцева: «Обстоятельства складывались так, что дети наши рождались без отца. Когда родилась Аленка, Сергей Федорович был на молодежном фестивале в Хельсинки, где он был почетным гостем. Когда девочка принесла ему телеграмму с сообщением о рождении дочери, он спросил: «Как тебя звать?» — «Аленушка». — «Вот и у меня будет Аленушка». А в палате, где я лежала, было еще двенадцать женщин, и там, по-моему, человек семь родили девчонок, и все собрались назвать их Аленушками. И тогда я подумала: «Уж я-то свою ни за что на свете так не назову». Потом приезжает Сергей Федорович и передает мне маленькую бумажку: аист летит, у него в клюве завязанный кулек «Made in USSR. Аленушка».

Федя тоже родился в тот момент, когда Сергей был вдали от дома… Сын был у нас и Тарасик, и князь Андрей: няньки, когда его приносили, говорили: «Вот князь Андрей». Но буквально через три месяца после его рождения Сергей и я потеряли его отца, Федора Петровича, и Федю назвали в честь деда…

Дети у меня поздно родились. Я только сейчас понимаю, что многим тогда пожертвовала. Начало ведь у меня действительно было блестящим — заметные роли в фильмах «Иван Франко», «Отелло», «Неповторимая весна», «Поединок»… Но по-другому поступить не могла, да и не хотела. Перед съемками «Войны и мира», помню, Сергей сказал мне: «Я буду снимать картину, а все остальное — твоя забота…»

Первая серия «Войны и мира» («Андрей Болконский») была закончена в 1965 году и впервые показана на Московском кинофестивале. Впечатление было грандиозным, поэтому не случайно, что фильм был удостоен главного приза. Такого не только советский, но и мировой кинематограф еще не видел. Осенью следующего года фильм вышел на экраны страны и тут же стал лидером проката — занял 1-е место, собрав на своих сеансах 58 млн. зрителей.

Перейти на страницу:

Все книги серии Досье на звезд

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное