Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1934-1961

Между тем после рождения незаконнорожденного ребенка ситуация для Дунаевского еще более усложнилась. Он буквально разрывался между двумя женщинами и никак не мог выбрать окончательно одну из них. В одном из писем своей жене З. Судейкиной, которая знала об увлечении мужа на стороне, он писал: «Я не могу принять новой любви с той радостной удовлетворенностью, какая в этих случаях заставляет забыть все на свете. Я не могу! Мне порой кажется, что я трагически и безнадежно запутался. Никакая сила новой страсти, оказывается, не в состоянии отвратить мои чувства от тебя… И я чувствую себя глубоко несчастным человеком».

Но не только личная жизнь удручала известного композитора. Несмотря на свою всенародную популярность, он был «невыездным». За границу его выпустили только один раз: в 1946 году он съездил на короткое время в Чехословакию на съемки фильма «Весна». Затем он собирался поехать в Берлин на фестиваль молодежи, уже упаковал чемоданы, однако эту поездку в самый последний момент ему запретили.

В октябре того же года состоялся пленум Союза композиторов СССР. С его высокой трибуны звучала критика в адрес многих известных композиторов, но я приведу лишь один пассаж, касаемый Исаака Дунаевского. Его коллега по ремеслу Д. Кабалевский заявил: «Товарищ Дунаевский должен был вспомнить и свои ошибки. Ведь он все же был, пожалуй, первым композитором, попытавшимся форму западноевропейской джазовой музыки приспособить для выражения чувств и мыслей советских людей.

Он справедливо обвинял Блантера и других композиторов в том, что с их стороны было бестактным чистейший блюз делать формой выражения заветных чувств и мыслей советского бойца, но я думаю, что было не менее бестактно со стороны И. О. Дунаевского делать такой же чистейший блюз формой выражения сокровенных мыслей советской девушки в песне из фильма «Моя любовь» или в песне «Сердце, тебе не хочется покоя…».

Как и всякий творческий человек, Дунаевский пробовал себя в разных музыкальных театрах. Он стал автором целого ряда оперетт, которые стали классикой советского искусства: «Вольный ветер», «Белая акация», «Женихи». Однако в 1948 году, когда обвиняли в космополитизме С. Прокофьева, Д. Шостаковича, А. Хачатуряна, досталось и Исааку Дунаевскому. Один композитор, упоминая оперетту «Вольный ветер», заявил, что в ней «глаза и слуха советского человека не чувствуется, а видна попытка втиснуть чувства и мысли нашего современника в чужие, западные сюжеты».

2 сентября 1950 года в одном из своих писем Дунаевский писал: «Нам все время тычут в пример Толстого, Чехова, Чайковского и Глинку, Репина и Сурикова. Но забывают, что нам не дают писать так, как писали они…»

В другом письме, от 27 декабря того же года, находим такие строки: «Меня просил Большой театр написать балет «Свет». Но как писать о колхозной электростанции? О колхозной электростанции написано 16 повестей, имеются кинофильмы и т. д. Сколько можно?»

Читая сегодня строчки из этих писем, невольно ловишь себя на мысли, что творческое вдохновение, кажется, навсегда покинуло этого гениального композитора. Но нет. В том же году, когда писались эти горькие строки, на экраны страны вышел новый фильм с музыкой Исаака Дунаевского: фильм И. Пырьева «Кубанские казаки». Как вспоминают современники, песня «Каким ты был» из этого кинофильма стала всенародным шлягером тех лет. Сам композитор и его родственники (они проживали в Москве на Малой Бронной) вынуждены были чуть ли не ежедневно закрывать наглухо окна: отовсюду неслись звуки этой модной песни. В такие минуты Дунаевский, видимо, проклинал свое творчество.

Однако песни Дунаевского из «Кубанских казаков» были почитаемы не только в среде московских обывателей. Их с удовольствием слушали и в Кремле. Поэтому в 1951 году режиссер фильма и композитор были удостоены Сталинской премии. Для Дунаевского это была вторая Сталинская премия.