Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1934-1961

О тогдашнем состоянии Бернеса можно судить и по такому случаю. Незадолго до смерти он попал в мелкую аварию — его «Волга» столкнулась с «Фольксвагеном». Машина певца была здорово повреждена, однако Бернес, всю жизнь с особенной любовью относившийся к автомобилям, даже не подумал заниматься ее ремонтом. Видимо, чувствовал, что она ему скоро не понадобится. И предчувствия его не обманули.

В июне Бернесу стало плохо. Врачи, обследовавшие его, предположили, что у него инфекционный радикулит. Артиста положили в институт на Хорошевском шоссе. Однако там, при более тщательном обследовании, был поставлен страшный диагноз — неоперабельный рак корня легких. Бернеса срочно перевели на Пироговку к Перельману.

Вспоминает Л. Бодрова-Бернес: «За 51 день его пребывания в больнице я похудела на 18 килограммов. У меня открылось язвенное кровотечение, я не ела, не пила — мне было некогда. Утром бежала в Кунцево. Когда Марк засыпал, я в темноте мчалась к шоссе, чтобы проголосовать и доехать к детям. Когда Марк уже не мог даже голову повернуть, у постели собрались врачи — они знали: начинается агония. Я стояла в торце кровати, держась за ее спинку, и не могла себе позволить плакать — надо было глядеть ему в глаза. Но он все-таки заметил, что я еле держусь на ногах, и сказал: «Уйди, тебе же тяжело». И я чуть-чуть отодвинулась, чтобы скрыться в закутке, он тут же позвал: «Куда ты?» Это были его самые последние слова…»

Марк Бернес скончался в субботу 17 августа 1969 года. А в понедельник готовился к выходу Указ о присвоении ему звания «Народный артист СССР». И так как посмертно этого звания в СССР не давали, то указ, естественно, отменили.

Вспоминает Л. Бодрова-Бернес:

«Дальше начались мытарства: где похоронить Бернеса? Еще на Пироговке он шутя сказал: «Было бы хорошо, если бы меня похоронили на Новодевичьем». Но я в ответ только шутила и уводила мужа от мрачных предчувствий… Многие помогли мне, чтобы его действительно похоронили там. Похороны были очень многолюдными. Вокруг Дома кино творилось невообразимое. На кладбище бежали по могилам, чтобы попрощаться. От правительства никто не пришел. Для него артисты были вроде скоморохов, чтобы развлекать. Марк в этом никогда не участвовал…»

Р. S. В августе 1996 года на доме, где в последние годы жил Марк Бернес (на Сухаревской), была открыта мемориальная доска.

В октябре 1997 года многие центральные газеты опубликовали на своих страницах сенсационную новость о том, что вдова артиста Л. Бодрова-Бернес вынуждена судиться с собственным 44-летним сыном Жаном, который претендует на одну из комнат в квартире в доме № 1 по Малой Сухаревской. Что же произошло?

А. Новопольцева в «Комсомольской правде» пишет: «По словам плачущей матери, за все 44 года своей жизни Жан работал от силы лет пять. Красивый мальчик, а потом и красивый мужчина, он, оторвавшись от дома, всегда жил в квартирах своих жен, которые в отличие от него умели зарабатывать деньги. Когда же его нынешняя, четвертая жена Ирина потеряла работу, Жан «нашел выход»: предложил матери разменять двухкомнатную квартиру. Когда у него будет свой угол, он сможет его сдавать — то есть наконец-то самостоятельно зарабатывать. Как «настоящий» мужчина.

— Ну как я могу уехать из этого дома? — сокрушается Лилия Михайловна. — Здесь фотографии, архивы, здесь все осталось так, как было при жизни Марка, сюда приходят его друзья, на подъезде висит мемориальная доска…

Сын упорно стоит на своем: он не хочет жить в музее. Одна из двух комнат принадлежит ему, и он может делать с ней все что захочет. Чтобы окончательно утвердиться в своем праве на комнату, Жан подал в суд на раздел лицевого счета. «Свою» комнату Жан закрыл на ключ, предварительно выбросив оттуда все вещи родителей, вплоть до мебели. В прихожей у него есть свой стенной шкаф, летом он привозит сюда зимние вещи, зимой — летние. В иных случаях к матери он не заходит…

Как-то после прихода сына Лилии Михайловне пришлось подать заявление в милицию. В ответ на очередной отказ разменять квартиру Жан разбил на матери очки, сокрушил стеклянный столик, пригрозил разбить и все остальное в доме, а после сказать, что она это сделала сама. Так он и написал в отделение милиции, откуда ему пришла повестка: «Моя мать психически ненормальна, сейчас у нее обострение болезни, вот она и крушит все у себя в квартире…»

Как признается сама Л. Бодрова-Бернес: «Я, конечно, виновата, что он такой. Я не смогла заставить его работать. Физически не смогла…».

Суд между матерью и сыном должен был состояться 13 октября.