Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1962-1980

Еще об одном забавном случае рассказывает К. Кавсадзе (Абдулла): «В фильме был эпизод, который затем бдительная цензура приказала вырезать, назвав его «порнографией». Что это зa эпизод? В постели лежит голый Абдулла, прикрытый немного простыней, к нему прильнула одна из его жен, также обнаженная, и кормит виноградом. Этим эпизодом мы хотели показать, что у Абдуллы была своя жизнь, в которую ворвался Сухов и разрушил ее.

Мне было стыдно немножко сниматься в этой сцене, неловко, и потому попросил, чтобы никто не глазел. Режиссер В. Мотыль всех посторонних выгнал из павильона и приказал никого не пускать. Начали снимать, и тут открывается дверь и входит моя горячо любимая жена — она только что прилетела. Мотыль заорал: «Я же сказал никого не пускать!!!» Она повернулась и молча вышла. Я вскочил, сбросив с себя грудастую девицу: «Владимир Яковлевич, это же моя жена Белла!» Мотыль схватился за голову…»

И еще один любопытный эпизод, связанный с К. Кавсадзе. Если читатель помнит, в эпизоде, когда Абдулла нашел Сухова и своих жен, скрывающимися в огромной нефтяной цистерне, выстрелами из «маузера» ему пришлось проверить на прочность ее оболочку. При этом он сидел на коне. Так вот, оказывается, при съемках этого кадра конь под актером постоянно пугался выстрелов и отпрыгивал в сторону. Из-за этого было испорчено несколько дублей. В конце концов кому-то пришла в голову идея — заменить коня… человеком. И вот ассистент режиссера посадил себе на плечи Кавсадзе (а весил тот ни много ни мало 106 килограммов!) и принялся изображать из себя лошадь. Судя по кадрам фильма, у него это получилось превосходно.

Читатель помнит, что фильм начинается с прохода Сухова по пустыне. Однако снимали эти кадры в последние съемочные дни. Кузнецов в то время параллельно снимался в ГДР в очередном фильме, и его приходилось вызывать в Каракумы из Берлина. Вспоминает В. Мотыль: «Съемка была назначена на 5 часов утра, когда длинные тени создают рельефную фактуру барханов. Самолет с Кузнецовым прилетел поздно, и он не успел поспать и двух часов. Он спал, когда мы прибыли на место съемки. Я велел его, спящего, донести до его бархана, чтобы не будить раньше времени, пока идут приготовления к съемке. Он спал так крепко, что все попытки — издалека, рогатиной — разбудить его ни к чему не привели. Первый дубль был испорчен. Но и во втором он выглядит вялым и чуть безразличным. Можно себе представить, как тяжело давались актеру последние съемки, однако никто в группе не услышал от него даже одного слова жалобы | или неудовольствия».

И еще одна любопытная деталь из истории создания этого фильма. Когда началось его озвучание, Мотылю не понравился текст писем Сухова Катерине Матвеевне. М. Захарову пришлось их вновь переписать. Однако Кузнецов, который должен был их озвучивать, продолжал свои съемки в ГДР и приехать в Москву никак не мог. Что делать? И тогда на помощь пришел немецкий режиссер Конрад Вольф, который в те дни снимал в СССР фильм «Гойя». Через его администратора Мотыль послал Кузнецову звуковое письмо, а Вольф помог получить смену в тонстудии ДЕФА. Так что письма Сухова, которые звучат в фильме, имеют берлинское происхождение.

Как фильм едва не погиб