Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1962-1980

А. Вислова пишет: «В фильме А. Германа «Мой друг Иван Лапшин» Миронов удивил многих, хотя новаторская эстетика самой картины несколько отодвинула на задний план впечатление от роли актера… Миронов очень органично вошел в этот фильм. Настолько, что зрители первых просмотров меньше всего думали о том, что на экране среди других популярнейший актер. Это была его победа, одержанная в поединке с самим собой, с собственным образом в кино и со зрителями, приверженными застывшим стереотипам восприятия. Роль писателя Ханина, особо сразу не отмеченная, на самом деле оказалась едва ли не лучшей его ролью в кино».

В 1986 году режиссер Алла Сурикова пригласила Миронова на главную роль — мистера Феста — в картину «Человек с бульвара Капуцинов» (до этого она снимала его в главной роли в картине «Будьте моим мужем»). Сценарий этого фильма, написанный А. Акоповым, лежал на «Мосфильме» вот уже пять лет, пока за него не взялась Сурикова. Причем работать с ним она начала только после того, как заручилась твердым обещанием Миронова сняться в главной роли. Так состоялся этот фильм.

О том, как проходили его съемки, вспоминает композитор Г. Гладков: «Андрей тогда был грустным, уставшим, часто нервничал, был недоволен съемками. Боялся смотреть отснятый материал и просил меня: «Ты идешь смотреть материал? Давай договоримся: если тебе нравится — позвони, а если нет, то не надо звонить». Переживал и мучался из-за роли с заранее запрограммированным концом. Поэтому и сыграл свою роль в этом фильме серьезно и с большой душевной болью».

Фильм «Человек с бульвара Капуцинов» вышел на экраны страны в 1987 году и стал одним из лидеров проката (2-е место, 39,8 млн. зрителей). Такого повального успеха у фильма, где снимался Миронов, не случалось со времен «Бриллиантовой руки». Однако сам актер до пика этого успеха так и не дожил.

В те дни, когда Миронов снимался в этом фильме, его душевное состояние было не самым лучшим. И связано это было, в первую очередь, не с неурядицами в личной жизни, а с тем, что происходило с ним в театре. Там он ставил «Тени» по М. Е. Салтыкову-Щедрину, и ставил очень тяжело. Дело в том, что главному режиссеру Театра сатиры В. Плучеку активно не нравилась эта постановка, да и сам Миронов стал его многим раздражать. Эпитеты типа «звездная болезнь», «зазнайство» можно было все чаще услышать из уст режиссера в адрес актера. А. Вислова пишет: «Миронов пришел подавленный, фактически не мог репетировать. Полтора часа просто беседовал с актерами. Пересказал мнение Плучека. Высказывался откровенно, ничего не скрывая, но и ни в чем не оправдываясь. Более всего из обсуждения на него подействовало сравнение проделанной работы с уровнем самодеятельности из жэка. Не знаю, может быть, то было сказано между прочим, без злого умысла, но Миронова эти слова больно ударили, и он их запомнил. Жестокость и несправедливость такой оценки понимали все. Миронов из последних сил старался удержать себя и других от отчаяния. Но в тот день у него это плохо получалось. Внешне он держался спокойно, даже пытался шутить на свой счет, но его внутреннее состояние было ужасным. Те, кто его хорошо знал, чувствовали его страшное напряжение. Переживал он сильно и глубоко».

Тем не менее репетиции спектакля удалось довести до конца, и 18 марта 1987 года в Театре сатиры состоялась премьера «Теней». По мнению людей, видевших его, Миронов в роли Клаверова был задумчив и печален.

В те месяцы обстановка вокруг Миронова в театре была тревожной. Той весной исполнилось ровно 25 лет со дня его прихода в Театр сатиры, однако никто из актеров не вспомнил про эту дату и не поздравил юбиляра. По словам М. Мироновой, тот вечер они провели дома вдвоем. Свой последний день рождения Миронов вместе с матерью, женой, Г. Гориным и его супругой встретил у А. С. Пушкина — в Михайловском.

Каким Миронов был в последние месяцы своей жизни? Вспоминают его друзья и коллеги.

И. Кваша: «Незадолго до смерти он купил «БМВ». Оформив машину по унизительным очередям УПДК, он наконец сел за руль и медленно тронулся.

— На фига ты ее купил, — сказал я, — если тащишься, как черепаха?

— Сколько нам осталось жить? Хочется на хорошей машине поездить».

А. Ушаков: «Надежда Георгиевна Панфилова, наш классный руководитель, умерла в этом же 1987 году, унесшем и Андрея. Когда в маленькой ее квартирке на улице Вавилова наш класс прощался с нею, кто-то сказал, что мы очень редко видимся. Андрей, задумчиво помолчав, произнес: «Ничего. Скоро я вас соберу у себя — по такому же случаю…»