Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1962-1980

14 июня в главном православном храме Парижа на улице Дарю состоялась панихида, собравшая весь иммигрантский писательский и актерский мир. 17 июня тело Б. Окуджавы перевезли в Москву. На следующий день в Вахтанговском театре состоялась еще одна панихида по усопшему — на этот раз для российских граждан. Гроб с телом был установлен на сцене, из динамиков звучали песни Окуджавы. Венки поэту принесли его друзья, вахтанговцы, прислали президент, правительство, Министерство культуры, общество «Мемориал». Проститься с Б. Окуджавой пришли первые вице-премьеры А. Чубайс и Б. Немцов, вице-премьеры О. Сысуев и Я. Уринсон, другие представители политической элиты.

Похороны Б. Окуджавы состоялись 19 июня на Ваганьковском кладбище. В тот же день президент России Б. Ельцин подписал указ об увековечении памяти Б. Окуджавы, согласно которому будет учреждена ежегодная Литературная премия имени Б. Окуджавы, присуждаемая президентом России.

28 октября в «Московском комсомольце» появилось интервью вдовы писателя и поэта Ольги Владимировны, в котором она заявила: «Я не хотела «номенклатурного» Новодевичьего — выбрала «демократичное» Ваганьково, потому что там лежит его мать. На могилу Булата отвели только стандартные полтора метра. Вначале, когда меня привели и показали это место, оно показалось мне очень уединенным, тихим. На могилу Булата (конечно, не к нему одному) от трех вокзалов возят экскурсии. Какое тут уединение? Какая тишина? И попал Окуджава после смерти в «номенклатуру»: аллея, где расположена его могила, — не для простых людей. И мне туда даже приходить трудно: все на виду. Ни подойти, ни постоять. Теперь я поняла свой промах. Лучше бы похоронила Булата в Переделкине, на тихом кладбище, где лежит много прекрасных собратьев по перу. Ну, может, еще соберусь с силами и перенесу его все-таки подальше от чужих глаз и чужого равнодушия».

Лев Копелев

— писатель, диссидент; скончался 19 июня в Кельне на 86-м году жизни.

Сулев Луйк

— актер театра, кино: «Отель «У погибшего альпиниста» (1979), «Лесные фиалки» (1980) и др.; трагически погиб 28 июня в Таллине в возрасте 43 лет.

Н. Хрусталев в газете «Культура» пишет: «Весть о трагической гибели актера Театра драмы С. Луйка повергла эстонское общество в шок. Из бесстрастного полицейского протокола следовало, что «тело актера было обнаружено в таллинском парке Кадриорг» неподалеку от дома на улице Мяэкалда, где он жил. На груди и шее погибшего было несколько колотых ран. Труп уже начал разлагаться, и предполагается, что с момента убийства прошла приблизительно неделя. Документов при погибшем не оказалось, что затруднило опознание. На следующий день супруга актера опознала погибшего.

В роковой вечер 28 июня актер после спектакля «Три мушкетера», где он играл Ришелье, вернулся или собирался вернуться домой. В тот момент в доме никого не было: жена с детьми отдыхали в деревне. Вернуться домой, кажется, все же успел, потому что был найден в домашней одежде, а в квартире работали включенный телевизор и видеомагнитофон. Видимо, Сулев покинул дом, услышав, что на улице что-то происходит. Впрочем, полиция разрабатывает и версию разбойного нападения с целью ограбления…

На церемонии прощания министр культуры Эстонии Яак Аллик с горечью говорил, что ему стыдно быть членом правительства, которое не может защитить своих граждан…»

Борис Новиков — актер кино: «Тихий Дон» (1957), «Испытательный срок» (1960), «Семь стариков и одна девушка» (1968), телесериал «Тени исчезают в полдень» (1972) и др.; скончался 29 июля.

Из статьи А. Амелькиной («Комсомольская правда», 8 августа): «Как актер «старой гвардии» Новиков не умел подрабатывать на «левых» концертах. Тяжело переживал распад советского кинематографа и смешно сердился на телевизор, когда тот рассказывал про «культурные» неудачи. Борис Кузьмич все ждал, когда позвонят с «Мосфильма» и предложат роль. (Последний фильм Б. Новикова — «Твоя воля, Господи», снятый в 1993 году. — Ф. Р.) Но звонка все не было, как не было, собственно, и самого кино. Актер устал ждать… и заболел.

Тяжелый недуг сразу приковал к постели. В доме Новиковых начали считать деньги. Да и считать было нечего. По триста тысяч «пенсионных» у стариков да столько же «инвалидных» сына (тот болен с детства и сейчас — на полном содержании у матери). Как во всякой нуждающейся семье, здесь быстро вычислили ежедневный минимум — 25 тысяч рублей. На всех. За эту сумму выходить боялись, так как Борису Кузьмичу нужны были дорогие лекарства.