Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Кумиры всех поколений

Р. Паулс: «В любви Алла мне не объяснялась. Более того, у меня даже складывалось иногда обратное впечатление. Да и недавно, говорят, был опрос, просили назвать самую любимую народом песню, исполненную Аллой за долгую эстрадную жизнь. Оказалось, моя «Миллион алых роз». Пугачева же сочла нужным подчеркнуть, что сама терпеть не может этот «миллион». Здесь-то и проявляется не очень приятная черта ее характера: фальшивит. Не было ведь ни одного концерта, где она обошлась бы без «алых роз»...

Период нашего сотрудничества всегда вспоминаю с теплым чувством. Мы часто спорили, иногда ругались, но выходили на сцену, и нас встречали громом оваций. По двадцать концертов подряд давали в переполненных залах Москвы, это же не шутка. Благодаря той популярности мне даже пришлось выдержать самый страшный концерт в моей жизни - на приеме в честь какого-то съезда КПСС. (Речь, видимо, идет о 26-м съезде, состоявшемся в феврале 1981 года. - Ф. Р.) Именно там я вдруг особенно отчетливо осознал, что в этом зале моя музыка никому не нужна. Там были накрыты столы на несколько тысяч человек. Все жрали, пили и балагурили. А мы играли где-то в углу. Единственным членом Политбюро, который нас слушал, был Андропов...

Почему я там играл? Все очень просто: пообещали звание народного артиста СССР...»

Звание народного СССР Паулсу тогда так и не дали, отсрочив это событие на четыре года (звание же народного артиста Латвийской ССР ему присвоили еще 2 июня 1976 года).

Однако отсутствие высокого звания совершенно не сказалось на популярности Паулса у слушателей. В период с 1981 по 1985 год он был одним из самых высокооплачиваемых композиторов Советского Союза - ежемесячно ему платили по 7-10 тысяч рублей авторских (огромные деньги по тем временам). После того как распался его творческий союз с Пугачевой, Паулс стал сотрудничать с другими известными исполнителями: Валерием Леонтьевым («Исчезли солнечные дни», «Полюбите пианиста», «Кабаре» и др.), Лаймой Вайкуле («Вернисаж», «Еще не вечер», «Шерлок Холмс», «Скрипач на крыше» и др.).

В середине 80-х Паулс создал детский ансамбль «Дзегузите» («Кукушечка»), и одна из песен, исполненная этим коллективом - «Дедушка с бабушкой», - тут же стала всенародным шлягером.

В 1987 году в Москве состоялся последний на сегодняшний день концерт Раймонда Паулса - его совместная программа с Лаймой Вайкуле. После этого композитор надолго исчез из поля зрения российского слушателя.

В конце 80-х Паулс стал инициатором рождения песенного фестиваля молодых исполнителей в Юрмале. Этот фестиваль содействовал выявлению талантливых певцов, многие из которых поют и поныне. Однако фестиваль удалось провести всего лишь несколько раз. Позднее на вопрос о возрождении фестиваля Паулс ответит следующим образом: «Возродить «Юрмалу», по-моему, невозможно. Ко мне приходили какие-то люди, желавшие сделать на этом деньги. Для меня же «Юрмала» - детище, которое полностью держалось на энтузиазме друзей с московского телевидения и певцов, которые приезжали выступать со всего Союза. Они просто хотели пробиться в люди и приезжали. А сейчас за всем стоят деньги. Мне иногда неудобно становится, что какой-то сопляк, сыгравший всего три ноты, уже заводит разговор о деньгах...»

В те же годы имя Паулса внезапно оказалось в центре одного криминального происшествия, связанного с рэкетом. Некий незнакомец вышел на композитора и потребовал заплатить ему большую сумму денег, угрожая в противном случае убить Паулса и его близких. Композитор тут же обратился в милицию. Как выяснилось, шантажистом оказался настоящий маньяк, который до этого уже убил двух человек. Рижские сыщики довольно быстро его вычислили и арестовали. Отмечу, что, сумев сохранить деньги от посягательств рэкетира, Паулс вскоре их потерял - они «сгорели» в банке во время инфляции.

В начале 90-х, после того как Латвия обрела независимость, Паулсу предложили стать министром культуры Латвии. Он принял это предложение. Однако его пребывание на этом посту оставило у людей двоякое впечатление. Сам же он позднее так опишет тот период:

«Я надеялся, что на посту министра культуры независимой Латвии я смогу что-то сделать - все-таки и вес, и авторитет у меня были. Думал, что смогу что-то перевернуть. Сейчас понимаю, что это были мальчишеские надежды.

Правительство, в которое я вошел, попало в самый тяжелый период: старое рушится, а новое создать тяжело. Люди привыкли к каким-то устоям, а их надо ломать... С какими трудностями мы начали вводить контрактную систему в театрах, других учреждениях культуры, нас столько критиковали! Были и конфликты, как, например, с Рижским ТЮЗом под руководством Адольфа Шапиро. Да, Шапиро республике был нужен, я признаю это.

У нас с ним как с режиссером ссор не было. Вопрос был в другом: я предложил театру новые организационные основы, а они их не приняли. Конфликт в результате закончился скандалом. Говорят, что я уничтожил театр Шапиро. Это не так, заявляю, положа руку на сердце...»