Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Наши любимые фильмы

Идею подобного фильма поддержало руководство Центрального телевидения, которое отрядило в помощь Северскому 38-летнего сценариста Игоря Болгарина, в послужном списке которого однажды уже была работа о чекистах времен гражданской войны — "Испытательный срок" (1960). Правда, поначалу Болгарин идею Северского воспринял скептически и честно признался в том, что ему не хочется прикладывать руку к очередному фильму о монументальных чекистах и фанерных белогвардейцах. Но Северский принялся горячо убеждать его в том, что На таком материале, который имеется у него, фильм может получиться совсем иным, чем видится на первый взгляд. "Судьба этого адъютанта настолько уникальна, что буквально просится на экран!" — убеждал Северский своего коллегу. В конце концов Болгарин дал свое согласие.

Кто он — адъютант его превосходительства?

Павел Васильевич Макаров встретил гражданскую войну в Севастополе. В апреле 1918 года его, как организатора Красной Армии при областном ревштабе, командировали в район Евпатории, Перекопа и Федоровки с заданием объединить разрозненные красноармейские части на местах в единое целое. Однако во время выполнения этого задания Макаров попал в плен к дроздовцам. На первом же допросе Макаров ловко выдал себя за штабс-капитана 134-го Феодосийского полка и был зачислен в 3-ю роту дроздовского офицерского корпуса генерала Щербачева.

Через несколько дней корпус достиг Ставрополя и Макаров решил продолжить свое успешное внедрение во вражескую среду. Удачно выдав свою недавнюю контузию за обострение тяжелой болезни, он добился, чтобы его оставили в тылу и прикомандировали в качестве штабного офицера в шифровально-вербовочный отдел. Вскоре в город прибыл будущий командующий Добровольческой армией Владимир Зенонович Май-Маевский, и Макаров задался целью проникнуть в его окружение. Для этого он стал регулярно сообщать Май-Маевскому о подозрительных разговорах в офицерской среде, а проще — стучать. В конце концов генерал настолько проникся к нему доверием и симпатией, что сделал Макарова своим адъютантом. При этом, естественно, он спросил его о происхождении, но Макаров, не моргнув глазом, сочинил очередную сказку о том, что его отец не кто иной, как начальник Сызрано-Вяземской железной дороги и что под Скопином расположено их большое имение. Говорил он это так убедительно, что у генерала даже не возникло желания проверить эти факты у начальника контрразведки полковника Щукина. И еще одна любопытная деталь. Вскоре выяснилось, что Макаров человек малограмотный и пишет с ошибками. Для человека, за которого он себя выдавал, это было более чем подозрительно, и генерал это отметил. Но Макаров и в этом случае нашел что сказать: мол, в результате тяжелой контузии и болезни его память несколько ослабла. Генералу этого объяснения вполне хватило.

В течение нескольких месяцев своей работы в роли адъютанта Макаров никак не мог установить связь с красными. И только когда Добровольческая армия вошла в Харьков, он наконец получил письмо от своего старшего брата Владимира, который вызывал его для встречи в Севастополь. Взяв у Май-Маевского двухнедельный отпуск, Макаров отправился на первое конспиративное рандеву.

Между тем во время пребывания в Харькове в Макарова внезапно влюбилась дочь известного местного богача Катя Жмудская (при этом приемная дочь Жмудских Анна стала пассией Май-Маевского). Вскоре их отношения зашли настолько далеко, что девушка стала умолять Макарова бросить военную службу и уехать с нею за границу. Макаров отказался. Жмудская отправилась к Май-Маевскому и со слезами на глазах просила его повлиять на своего адъютанта. Однако даже просьба генерала уважить девушку не изменила позиции Макарова — работа для него была превыше плотских увлечений.

В январе 1920 года белогвардейская морская контрразведка арестовала в Севастополе брата Макарова Владимира. Во время обыска у него нашли открытку, присланную Павлом в бытность его организатором Красной Армии. Макаров узнал об этом от жены Владимира, имел возможность скрыться из города, но не сделал этого — боялся навредить брату. Поэтому вместо обороны он избрал нападение — отправился к Май-Маевскому и стал горячо убеждать его в том, что его брат невиновен, что он никогда не был большевиком. Генерал обещал разобраться. Через несколько дней после этого разговора Макарова арестовали. Однако его пребывание в заточении длилось недолго — буквально через несколько дней вместе с группой товарищей Макарову удалось разоружить конвой и бежать. А вот его брата белогвардейцы вскоре расстреляли.