Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Наши любимые фильмы

Следует сократить количество убитых "монахов", подрезать план окровавленного цыгана, снять посвещение солдатам Дзержинского".

КОГДА ТРЮК ПОБЕДИЛ СОДЕРЖАНИЕ

Спустя десять месяцев после последней съемки фильм "Корона Российской империи, или Снова неуловимые" вышел на широкий экран. На календаре было 13 декабря 1971 года. А спустя 13 дней в главной газете страны "Правде" появился первый отклик на картину — заметка А. Липкова под названием "Вместо героики". Приведу отрывок из нее:

"Суть дела свелась к чистой уголовщине: политический смысл борьбы, как ни выпячивается в фильме его значение, оказывается равным нулю. "Неуловимые" превратились в детективов пинкертоновского типа.

Драматургия фильма строится как цепь трюков, не связанных ограничениями здравого смысла и логики. Если, скажем, идет драка в кабаке, то для авторов уже неважно, из-за чего она идет — важно, чтобы было позанятнее и посмешнее, чтобы прошибали головами стенку бара, чтобы стреляли из рогатки кому-то в глаз и чтобы кто-то, обрушив перила, плюхался вниз с балкона…

"Корона", наверное, соберет множество зрителей, авансом отдавших свою любовь четверке отважных. И даже если на этот раз зрители покинут зал с чувством разочарования, они все равно не утратят своей любви к юным героям, будут ждать, когда они вновь вернутся на экран. Хотелось бы только, чтобы вернулись они уже повзрослевшими духовно, умудренными опытом жизни, пониманием и целей борьбы, и ее нравственного, человеческого смысла".

Еще более язвительно прошелся по адресу "Короны" Леонид Лиходеев. 16 января 1972 года в "Московском комсомольце" в заметке "Неутомимые неуловимые" он писал:

"Картина начинается с того, что четыре знаменитых отрока, разгромив очередную банду беляков и выручив заодно эшелон с хлебом для голодающих губерний, предстают перед "начальником ЧК". Несмотря на голод и разруху, "начальник" занимает непомерный современный кабинет, обставленный бутафорами и реквизиторами с большим уважением к владельцу. Владелец ходит по этому кабинету и произносит сентенции, относящиеся более к проблемам развития человечества в целом, чем к конкретным делам ведомства.

Отроки, конечно, заявляют ему, что хотят учиться. Но "начальник", конечно, говорит, что учиться они успеют, а в данный момент им надо быть начеку, поскольку силы империализма желают спереть императорскую корону, находящуюся теперь в музее, и посылают к нам для этой цели своих агентов, коим уже выданы визы. Почему он им выдал визы, точно зная о цели их приезда, неясно. Я полагаю, "начальник" был в доле со сценаристами и сделал это исключительно для того, чтобы начать сюжет…

Среди трюковой стрельбы нужна не психологическая печаль представителей обреченного мира, а нечто попроще и позанятнее. Среди трюковой стрельбы нужен Буба Касторский, который жил и работал в первых двух сериях. Зря его, конечно, шлепнули. Он, по крайней мере, знал, что такое жанр, и не выходил из него…

Потому что за порогом жанра начинается пошлость. Играть надо по правилам. Даже в кино…

Жанр "Неуловимых" — это тот жанр, в котором хорошо стреляет тот, кто стреляет первым. И первая серия подтвердила это. Там все было на месте.

Во второй серии отроки тоже вели себя исправно, несмотря на то, что кое-где они уже стреляли вторыми.

В третьей серии они стреляют третьими, дорогие друзья. Они пришли в третью серию не стрелять, а разговаривать. А разговаривают они неясно, поскольку говорить им особенно не о чем. Поэтому они часто промахиваются и в стрельбе, и в разговорах…"

"Литературная газета", В. Орлов: "Вот наконец экран погас, и мы окончательно понимаем: фильм не удался. Не удался еще и потому, что ушла, пропала революционная романтика, что привлекала в каждом кадре немудреных на вид историй и приключений первых двух серий.

…Блистательный д'Артаньян с подвесками королевы — это красиво, легко и ненавязчиво. Полуизбитый, изуродованный Яшка-цыган с бижутерией на руках — это смесь натурализма и нереальности, уничтоженной детской сказки и неродившегося взрослого вестерна".

В сущности, в третьем фильме про "неуловимых" с Эдмондом Кеосаяном произошло то же самое, что с Иваном Перестиани в 20-х, когда он наснимал целых четыре продолжения приключений дьяволят. Как мы помним, там тоже голый трюк победил содержание, в результате чего главные герои скатились до уровня примитивных статистов. Практически все сюжетные ходы в "Короне", как я уже говорил, шиты белыми нитками: чего стоит хотя бы одно появление Даньки и Валерки в Париже, в логове русской эмиграции. Их тут же узнает адъютант Кудасова, но "мстители" объясняют ему, что волею судьбы вынуждены были порвать с ЧК и сбежать на Запад. Большей изобретательности сценаристы проявить не сумели. Между тем в двух предыдущих сериях подобные ходы "мстителей" были обставлены куда более изощренней: в первом фильме Данька проникал в штаб Бурнаша под видом сына лучшего друга атамана, во втором Валерка достаточно правдоподобно выдавал себя за сына знатных родителей, вынужденных бежать от новой власти за границу.