Досье внеземных цивилизаций

Обычно астронома представляют себе прильнувшим к окуляру телескопа и рисующим цветными мелками увиденную им картину. Но, за исключением некоторых наблюдений за планетами, первичную информацию, как правило, получают, используя вспомогательные устройства, установленные в обсерватории: фотопластинки, различные спектрографы и многие другие. Особо упомянем «электронную камеру». Этот прибор, изготовленный французским астрономом Лальманом, позволяет достичь гораздо большей чувствительности, чем обычные фотопластинки. В общем, все эти вспомогательные приспособления к главному инструменту становятся все сложнее… и дороже. Теперь, например, невозможно представить себе телескоп, установленный в обсерватории, без компьютера, управляющего его движением и обрабатывающего полученные данные. Особенно сильное впечатление производят радиотелескопы. Сам по себе такой «телескоп» — это просто большая металлическая решетка, которую разве что время от времени красят. А в обсерватории находятся приемники с кучей проводов, которые гораздо больше поражают непосвященного.

Столь сложная аппаратура повышает эффективность работы, но труд астронома теряет поэтичность, которая так пленяла еще полвека тому назад. Бывают астрономы, которым никогда не приходилось глядеть своими глазами в телескоп. Обычно теперь начинающий ученый несколько лет мастерит какой-нибудь новый приемник или что-то в этом роде, точит детали, паяет, возится с крохотными штучками, каждая из которых стоит целое состояние. А когда наконец все готово, наблюдения сводятся к долгому сидению перед записывающим устройством. Потом астроном уносит с собой бобину с перфолентой или магнитной лентой, и только после того, как компьютер все просчитает, станет ясно, был ли толк в его работе, принесла ли она новые знания о Вселенной.

Можно сожалеть об этой эволюции (касающейся, впрочем, не только астрономии) и с ностальгией вспоминать ночь на 7 января 1610 года, когда Галилей, едва направив трубку на небо, сделал больше открытий, чем любой нынешний астроном за всю свою жизнь. Но только ценой этих сложностей, этой работы, где подчас больше рутины, чем творчества, мы постепенно смогли установить описанную здесь модель Вселенной.

Но это описание было бы неполным, если не сказать еще об одной великой, захватывающей тайне: общее движение галактик. Недавно стало известно, что большая часть галактик с огромной скоростью удаляются от нас, и притом тем быстрее, чем дальше находятся. Впечатление такое, что в космосе когда-то произошел грандиозный взрыв. Есть мнение, что перед нами циклическое движение. Галактические системы в какое-то время удаляются друг от друга — это фаза расширения Вселенной, в которую мы и живем, — а в какое-то время сближаются. Так что космос напоминает воздушный шарик, который то надувают, то снова спускают.

Документ 3 РАССЛЕДОВАНИЕ В ПРЕДЕЛАХ СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ

БЛИЖНЕЕ ОКОЛОЗЕМЬЕ

Естественно начать поиски жизни с ближайших окрестностей Земли — с мест, которые мы, зная все сказанное, назовем «ближним околоземьем».

Само собой, люди прежде всего подумали о Луне и о планетах Солнечной системы. Диск Луны нам давно привычен, а со времени изобретения первых астрономических труб представлялось очевидным, что на ней есть рельеф, подобный земному: горы, долины, океаны. Что касается других планет, то после того, как была принята система Коперника, стало невозможным сказать априори, что Земля получила среди них какую-то особую благодать.

Много веков человеческое воображение забавлялось тем, что придумывало и описывало обитателей соседних планет. В середине XVII века иезуит Афанасий Кирхер своей фантазией поселил на Сатурне каких-то угрюмых стариков, которые ходят черепашьим шагом и всегда держат в руках погребальные факелы. Один Бог знает, отчего он изобразил Сатурн таким мрачным местом, подверженным злым чарам! Легче понять, почему он не находит слов, описывая красоту молодых людей, гуляющих по Венере… Эти любимцы судеб — прекрасные юноши в «прозрачных, как хрусталь», одеждах — целыми днями наслаждаются танцами под звуки лир и цимбал.

После Фонтенеля становится невозможно перечислить всех селенитов, венерианциев и марсиан, все научно-фантастические романы от Жюля Верна до Уэллса и создателя незабываемого Тарзана Э.Р.Берроуза, заполнившие библиотечные полки.

Но обычно писатели, посвятившие себя такого рода литературе, изображают антропоморфные существа. Нам представляется, что теперь следует идти гораздо дальше.

Изучение планет получило сильный толчок с изобретением новых инструментов, разрешающая способность которых в XVII веке за семьдесят лет выросла в десять раз. Но даже самое тщательное прямое наблюдение всерьез не продвинуло к разгадке проблемы жизни. В конце же прошлого века интерес к ней всколыхнуло открытие марсианских «каналов». Вот как было дело.