Дошкольное воспитание. Вопросы семейного воспитания и быта

Вот, мне кажется, задача — одна громадная организационная задача — втягивание населения, о которой просто сказать на собрании, по я представляю все те трудности, которые тут имеются. Вторая задача — не снижать тех достижений, которые есть у дошкольников, укреплять их и расширять. Затем не переоценивать силы ребенка, давать ему развернуться. Здесь вопросы игр, приобретения всяких опытов стоят на первом плане. Не столько гнаться за числом знаний, как за умением коллективно жить и работать, сознательно думать и относиться к определенным вопросам. В смысле нулевок необходима пропаганда этого дела и помощь этому делу.

Вот, мне кажется, то, что я могла по этому поводу сказать. Тут у вас очень много крупных вопросов. Я последнее время за этим делом не следила, но мне кажется, что, создав как следует дошкольное дело, можно сыграть громадную роль в воспитании поколения для нового, социалистического государства.

1931 г.

XVII ПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ И ЗАДАЧИ ДОШКОЛЬНОГО ВОСПИТАНИЯ (ИЗ ДОКЛАДА ОТ 7 МАЯ 1932 г.)

Как воспитывать по-коммунистически ребят дошкольного возраста? Тут есть очень большая опасность неправильно подойти к вопросу. Часто под коммунистическим воспитанием понимается заучивание ребятами определенных коммунистических фраз и слов. Некоторые думают, что если мы вывесим плакат и вслед за ним скажем ребятам, что они стоят за Коминтерн, то мы сделали все, что нужно. Мы ребят учим большим словам, но часто не учитываем того, что ребята значения этих слов не понимают и не могут понять.

Вот приходится наблюдать дошколят. Приходит, например, шестилетняя девчурка и говорит: «Мама, ведь Ивановы коммунисты? А знаешь, что они делают? Ленин ведь был красный». Мать говорит: «Да, красный». — «А у Ивановых стоит Ленин белый». Оказывается, она видела бюст Ленина из гипса. Или такой, например, разговор — семья большая, отец, братья, все они жили вместе, а потом разъехались по другим городам, мать остается с сынишкой. Сынишка и говорит: «Мама, кто мы раньше были — кулаки?» Та говорит: «Почему?» — «Да нас было много, а теперь мы бедняки: с тобой вдвоем остались. Было много, стало мало». Вот, понимаете, головенка как-то работает, все понимает по-своему. Круг наблюдений, круг жизненного опыта чрезвычайно узок. Взрослые часто не умеют стать на точку зрения ребенка и с его точки зрения посмотреть. Вот увлекается мальчонка ледоколом «Красиным» и т. д. Мать ему рассказывает, что попали летчики в пустыню и с голоду пропадают, а он говорит: «Как это странно, они, значит, советских порядков не знают». Ему говорят: «Почему?» — «Да как же, что же они не знают, что везде должен быть кооператив!» Он возмущается, как это в пустыне нет кооператива. Кто имел дело с дошколятами, тот знает, что ребята вкладывают часто совершенно другое содержание в те слова, которые для взрослых имеют определенное значение. С другой стороны, ребята чрезвычайно подражательны. Они запоминают слова. И часто бывает, что мальчонка или девчурка вдруг изрекает неожиданно для всех такие вещи, точно он настоящий коммунист. Родители радуются — как он хорошо все понимает. А если поскрести, то оказывается, что он просто слышанные случайно слова повторяет, не понимая, что говорит. Нужно смотреть, что бы нам из ребят фразеров не воспитывать. У ребят очень беден запас знаний об окружающих, часто самых простых предметах и явлениях. Надо постоянно расширять круг их знаний и в области познания природы, и в области познания общественной жизни. Это не значит, что надо ребятам говорить только то, что они заведомо понимают, спускаться до уровня их понимания; например, раз ребята не понимают, что такое коммунист, то было бы неверно думать, что в их присутствии нельзя употреблять этого слова. Это было бы неверно потому, что часто какая-нибудь фраза, сказанная взрослым, на всю жизнь запоминается, и, когда ребенок будет постарше, он будет ее вспоминать и она может повлиять на все его развитие. Вот у меня есть такое детское воспоминание: когда мне было лет 6, пришлось мне с отцом и матерью ехать в помещичьей кибитке (тогда еще ездили не по железным дорогам, а в кибитках). Мы ехали через село, навстречу едет крестьянин с дровнями и везет пустой гроб. Мы ехали на тройке. И вот тройка не могла свернуть, и ямщик задел боком этот гроб. Я помню, как крестьянин избивал в кровь ямщика и говорил: «Ты барский кучер, барский холоп. Надо и тебя и бар, которых ты везешь, в проруби надо утопить». В чем дело, я не понимала, но запомнились мне слова отца, который сказал: «Вот она вековая ненависть крестьян к помещикам». Вот эти слова вместе с этой картиной избиения ямщика остались в памяти на всю жизнь. Это определенным образом потом влияло и на все мое дальнейшее развитие. Глубоко заинтересовал меня вопрос, за что крестьяне ненавидят помещиков. С особым интересом слушала я о том, как помещики эксплуатировали крестьян, выматывали из них все силы.