Доска дьявола

– Алло, что там могло произойти? – хмыкнула Лиза. – Все с ним в порядке, думаю. Но чтоб я еще раз согласилась на такое? Ну нафиг. Давайте и правда, сходим?

– Пять минут еще подождем и сходим, – сказал Цыган. – Но мы же все что-то почувствовали? Верно?

– Самовнушение, – ответила Соня. – Так, Леш?

– Может быть. А может и нет. – Толстяк пожал плечами и полез за сигаретами. Вытащил пачку, но та оказалась пустой. Леха скомкал и выбросил ее, а после стал бездумно вертеть между пальцами зажигалку. Соня давно таких не видела: копеечная, полупрозрачная синяя пластмасска, внутри плещется жидкость.

– Пойдемте все-таки проверим, – сказала Лиза. – А то мало ли.

Но не успела она встать, как они увидели Рому. Он шел медленно и походил на киношного зомби, только раскачивался не так сильно. Да и выглядит относительно ничего – разве что лицо чересчур бледное.

Ребята молча наблюдали, как он приближается к беседке. Загребая кедами пыль, Рома плюхнулся на лавочку и обвел друзей взглядом. Потом полез в карман и, вытащив «Самсунг», протянул Соне.

– Ты… Все норм, а? – спросила Лиза.

Рома молча кивнул.

– А чего доску не забрал? – глянул на него Леха.

– Забыл. Я уже закрыл подвал, так что… – на его шее скакнул кадык, – потом доску заберем.

– Точно все в порядке, бро? – спросил Цыган.

– Да, говорю же! – чуть более раздраженно ответил Рома. – Ладно, концерт окончен. Давайте по домам, расходимся. На созвоне, если что.

Пацаны пожали друг другу руки, Соня попрощалась со всеми и пошла домой. Во рту остался неприятный привкус, как будто от того самого воздуха, что был в подвале. Хотелось пить, тело облепила пленка пота, но физический дискомфорт, конечно, не шел ни в какое сравнение с мыслями и воспоминаниями, крутившимися в голове.

***

Дома Соня застала маму в кресле. Та глядела перед собой и потягивала чайного цвета жидкость из квадратного бокала со скругленными углами. На дне болтались подтаявшие кубики льда. Монотонно гудел сплит, и блаженный холодок царил в квартире.

Соня покосилась на выпивку, но ничего не сказала. Сейчас неохота было заводить старый разговор в очередной раз. Просто после каждой попытки заставить маму образумиться отношения у них становились еще хуже.

Соня уже почти шмыгнула в свою комнату, как услышала:

– Ты где шлялась? Вся грязная.

– Я… Ой, да в подвале с ребятами. Сейчас переоденусь, вещи в стир…

– В подвале с ребятами? – Глаза матери расширились. Она отставила бокал на журнальный столик рядом с собой. – Что вы там делали? Вроде не малолетка уже, по подвалам лазить. А может, как раз потому и полезли, что не малолетка?

Мама хрипло рассмеялась, внутри Сони медленно зарождалось отвращение вперемешку со стыдом.

– Ничего такого мы там не делали. Так, болтали. Там прохладно.

– А-а-а, ясно… Прохладно? Лучше бы дома сидела. Тут тоже не жарко.

– Так давно не виделась с Лизой, а на улице жарко… Вот мы и решили пойти в подвал. Там все цивильно.

– Ну понятно. Вид у тебя какой-то… точно все нормально, Соня-Засоня? – Мама икнула и, не дожидаясь ответа, сделала добрый глоток из бокала.

– Точно, – дернула плечом Соня и пошла в ванную. Так и есть – спина в паутине и пыли. Да еще и пятно как будто мазутное. И в таком виде она шла по улице…

Поморщившись, Соня стащила майку и закинула в корзину для грязного белья.

Зеркало почему-то выдавало искаженное отражение. Соня нахмурилась, пытаясь понять, что ее так напрягает во внешнем виде. Явно не грязная голова и даже не этот синяк на шее. Хм. Такое чувство, будто в отражении другой человек.

Закрыв щеколду на двери, Соня оперлась ладонями о прохладную раковину и разглядывала шею – сажа как будто. Открыла воду и, намочив пальцы, провела ими по пятну. Не стирается. Соня догадалась, что это синяк. Рядом еще один проступает смутно, а вот еще одно пятнышко. Как будто от трения запустился некий механизм. Соню пробрали мурашки. Да, точно, зеркало как будто поменяло ее половинки местами, и девушка прятала взгляд, страшась смотреть на себя.

А еще ей вспомнилось, как она боялась смотреть в зеркала, когда умерла бабушка. Их завесили простынками, и маленькая Сонечка спросила зачем. А мама ответила, что душа бабушки еще здесь, бродит вне тела, и если не завесить зеркала, то душа может попасть в них и остаться меж двух миров… и не найдет покоя.

Соня всерьез в это поверила, и когда по прошествии сорока дней простыни и полотенца сняли с зеркал, ей казалось, что отовсюду на нее смотрит бабушка – только не та добрая, которую она помнила по детству, нет. Озлобленная желтоватая и опухшая от болезни старуха – вот кто постоянно наблюдал за Соней. Мертвая бабушка, конечно же, появлялась в зеркалах, когда Соня отворачивалась – девочка чувствовала ощупывающий взгляд, щекочущий кожу.

По ночам какое-то время Соня спала с включенным светом, и даже спустя год после смерти бабули тревожное чувство не исчезло до конца.

Но ведь тогда она была маленькой, а сейчас выросла, и подобные страхи просто смешны.

Но все-таки Соне казалось, что сейчас за ней наблюдает кто-то незримый. Возможно, тот самый дух, которого они вызвали.