Дословный Апокалипсис

Почему-то везти тачку с Иудеем, тащить лук и стрелы и вести Амикуса было намного сложнее, чем в прошлый раз. Это было так сложно, что раз пять Аню посещало стойкое желание лечь и умереть, не сходя с места. Но то самое упорство, которое сделало из нее лучшую студентку ВУЗа и обладательницу специальной стипендии, заставляло Аню сделать еще один шаг, потом ещё один… В десять утра (именно это время показывали часы, так и оставшиеся на запястье Агасфера) Аня подошла к барьеру.

В апокалиптической части города было тихо. Аня тщательно осмотрела все здания, более или менее близкие к каналу. Ни саранчи, ни Абаддона не было видно. Мысленно пожелав себе удачи, Аня перетащила Агасфера через барьер. Амикус снова попытался остаться с той стороны, расставив передние лапы и наклонив голову, так что Ане пришлось потратить несколько драгоценных минут на уговоры пса – попросту перетащить его через барьер, удерживая при этом тачку, она не смогла. Уговоры не помогли. Тогда Аня аккуратно вытащила Агасфера из тачки и уложила на асфальт, так как перетягивать поводок с не очень-то лёгким псом, не опасаясь при этом опрокинуть тачку, было попросту невозможно. Она уже почти справилась с Амикусом, когда мост содрогнулся.

Аня вскинула голову вверх и увидела прекрасное женское личико, окружённое золотистыми волосами, которое заметно портили два выступающих из-под верхней губы клыка. Мельком подумав, что кто-то додумался сделать тварь бесшумной, Аня отпустила поводок и наклонилась за луком и стрелами, которые сложила возле Агасфера.

Жало вонзилось в асфальт ненамного правее Аниной головы, выбивая засохшую смолу и мелкие камешки. Аня шарахнулась в сторону, но оружие всё-таки успела подхватить. Тварь высвободила хвост, но поднять его не успела – страшно оскалившийся Амикус набросился на него, как на единственную прилично-хитиновую часть тела саранчи.

Силы были неравны. Отважный пес даже не смог создать насекомому заметных проблем. Взмах хвоста, и Амикус улетел в канал, так и не оставив на хитине даже царапины.

Но он выиграл время для Ани. Девушка успела подхватить лук и стрелу, встать напротив головы саранчи, относительно спокойно растянуться и разжать пальцы. Серые перья разорвали кожу между большим и указательным пальцем (перчатки остались в больнице вместе с остальными вещами), но Аня не чувствовала боли. С мстительной радостью она смотрела на то, как лоб саранчи, в который попала стрела, начинает сереть, покрываться трещинами и рассыпаться в мелкий серый песок, исчезающий еще до того, как упадет на землю.

Стрела вернулась в руку Анны, и девушка, не задумываясь, переломила её пополам.

***

– Он не очнётся. – Мильхама склонился над лежащим на асфальте Агасфером. – Я могу принести его к космодрому, Тальян также не жив и не мертв, как я. Но что делать с Аней? Я не уверен, что никто не узнает о том, что на Иитаарбут взошла крещёная и живая.

– Надо, чтобы она перестала быть или живой или крещеной. – Цдекет Шекер пристально рассматривала Аню, всё ещё сжимающую лук. – Я бы могла войти в её разум, но Сихсух ей всё же ближе. Предлагаю сделать так: я перенесу её в сознание Сихсух, а ты возьмёшь оболочку. Потом вернёшься за Тальяном.

– Может сработать. – Мильхама сошёл с коня. – Ты согласна с планом?

– Вариантов всё равно нет. – Аня протянула лук Цдекет Шекер. – Спасибо, базилевс.

Ни один мускул не дрогнул на лице Цдекет Шекер, когда она небрежно прицепила лук к специальному креплению на седле, но Ане показалось, что древняя императрица осталась довольна.

– Не сопротивляйся.

Холодные пальцы Ирины осторожно легли на виски Ани. В следующее мгновение девушка почувствовала резкий рывок и оказалась небольшим бесформенным сияющим шариком, парящим над ладонью Всадника. Не успела Аня осмыслить свои новые ощущения, как Цдекет Шекер подошла к Сихсух и поднесла руку к его лбу. Ирина подула, и Аня взлетела к обжигающей холодом коже коня, скользнула внутрь мозга. Мгновение, и Аня уже смотрит на мир глазами апокалиптической лошади. К счастью, Сихсух видел мир, как человек, то есть не двумя разделенными изображениями, а цельной картинкой.

Аня из озорства попыталась подмигнуть Всадникам, но с ужасом поняла, что может только смотреть. А потом с её внутренних глаз сорвали покров, и Аня осознала, что Сихсух нематериален и уж тем более не животное. Он, как и Иитаарбут, – воплощенная идея, существующая столько же времени, сколько существуют и те, кто может враждовать друг с другом; единая для всех планет и систем. И абсолютно инертная, неспособная ни желать, ни действовать без направляющей его личности. Ошеломлённая открывшимися горизонтами, Аня закрыла глаза, надеясь хотя бы так сохранить собственное я. Она не знала, сколько прошло времени, но, когда почувствовала своё тело и открыла глаза, Солнце стояло в зените.

Вокруг была знаменитая площадка гагаринского старта, рядом лежал Агасфер, чуть дальше были видны копыта Иитаарбут. Ни Цдекет Шекер, ни Сихсух видно не было. Аня с трудом встала, чувствуя, как неохотно распрямляются мышцы и связки.