Дословный перевод (СИ)

— Ладно, потом вернемся к этому вопросу, — Женька не оставил этой идеи, но и настаивать именно сейчас нежелательно, Лёнка явно уперлась рогом.

— Посмотрим, — девушка открыла входную дверь в явном намеке, игнорировать который уже вряд ли бы получилось. — Счастливо.

— Упертая, ужас просто, — Власов недовольно дернул плечом, но вышел, на прощание прижавшись к губам Алены немного злым поцелуем. — Я тебе ещё позвоню, если не ответишь, приеду. Но оставаться здесь одной — глупость.

— На то я и женщина, чтобы делать глупости, — она улыбнулась напоследок. — Пока.

Закрыв дверь и оставшись одна в коридоре, девушка тяжело вздохнула и тщательно проверила все замки. Закрыто наглухо.

А вот теперь нужно доубирать на кухне и приступать к работе, текст сам с иероглифов на кириллицу не перепрыгнет, а она и так слишком долго откладывала, теперь сроки поджимают.

Закончив расставлять содержимое шкафчиков и вымыв полы, Алена засела за ноутбук, стараясь сосредоточиться на столбике непонятных абсолютному большинству соотечественников символов. Не то, чтобы она обожала японский язык, но его звучание завораживало. Потому и стала японоведом, хотя даже на Дальнем Востоке не так просто найти работу по этой специальности. А если учесть ещё и недовольство отца, который не скрывал желания воспитать из неё преемницу, а тут без экономического образования никуда. На крайний случай — юрфак. Но никак не восточные языки. Именно тогда, когда она первый раз не подчинилась его воле, и появилась первая трещинка. Алена даже поначалу не поняла, почему папа начал язвить и презрительно отзываться о выбранной специальности, порой едва ли не доводя её до слез. Но девушка уже тогда решила, что будет сама отвечать за себя, потому в последний раз отец видел её плачущей лет в одиннадцать, когда она на уроке физкультуры получила в лицо баскетбольным мячом. С тех пор — никогда. Да, наедине с мамой Аленка иногда рассказывала об обиде на отца, но всегда получала в ответ просьбы потерпеть, ведь у папы нервная работа, он всегда занят, вот и хотел, чтобы старший ребенок помог…

И она перестала делиться даже с матерью. Смысл, если все равно никаких советов, кроме как следовать указаниям и воле отца, она там не услышит? Зато, сразу после окончания школы, у Герман появилось много новых друзей, которые жаловались на те же проблемы, и утешались способами, многие из которых были откровенно незаконными…

Поняв, что уже минут десять смотрит на одну и ту же строчку, даже не пытаясь переводить, девушка опустила крышку ноутбука и вышла в прихожую. Если её предположения верны, Руслан сейчас у себя.

За несколько шагов преодолев тамбур, Алена позвонила в дверь напротив, постукивая пальцами правой руки по бедру в нетерпении.

Изнутри раздался звук отпираемого замка, и на пороге появился непривычно серьезный и собранный сосед, который тут же окинул девушку цепким взглядом.

— Привет, как себя чувствуешь?

— Спасибо, хорошо. У меня есть к тебе вопрос.

— Ну, давай, — Руслан кивнул, приглашая её пройти к себе, но Алена так же жестом отказалась.

— Что он думает по поводу всего этого? — конечно, все это вилами по воде писано, но слишком уж много совпадений.

Парень пару секунд молча рассматривал бледноватое лицо девушки, а потом криво усмехнулся и вынул из кармана мобильник. Быстро набрав номер, он все с таким же интересом наблюдал за внешне абсолютно спокойной и даже расслабленной Аленой.

— Это я. Нет, все в порядке, но она догадалась. Да, конечно.

Руслан протянул ей телефон, а Герман смотрела на аппарат и не могла поднять руку. Не от страха или нежелания слышать родной голос, а от волнения. Поняв, что дальше тянуть нельзя, она сжала холодные пальцы на темном пластике и прижала сотовый к уху.

— Привет, пап.

— Добрый день, — он на секунду замолчал, как будто пытаясь подыскать слова. — У тебя все хорошо?

— Да, спасибо, — Алена не видела причины язвить или ехидничать. В конце концов, он ей ничем не обязан — все, что нужно для ребенка, дал, даже с избытком. А выражать любовь и привязанность отец не умеет, что не дано, то не дано…

— Руслан рассказал, что с тобой случилось.

— И давно он за мной присматривает? — девушка оперлась плечом на дверной косяк, не сводя взгляда с невозмутимого соседа.

— Последние полгода. До него были другие. Ты ни дня не прожила без присмотра.

Да, в этом весь папа. Вместо того, чтобы сказать, что беспокоится, отрапортовал о проделанной работе. И ведь даже злиться на него не тянет, просто неприятно сжимается в груди. И очень хочется заплакать. Герман и сама не представляла, насколько соскучилась по отцу, его голосу и даже привычке раздавать указания, а не просить.

— Надеюсь, ты удовлетворен их работой, — в кармане её джинсов завибрировал телефон, но Алена и не пыталась посмотреть, кто там её домогается. И так знала — Женька, ведь предупреждал же, что позвонит.

— Да. И тобой — тоже. Молодец, — Николай Петрович откашлялся, словно что-то мешало нормально говорить. — Не каждый сможет выжить один в чужом городе.