–
Ну вот только тебя мне не хватало… Я же только-только про тебя позабыл, и тут ты снова вылезаешь, моя личная шизофрения!.. Давай договоримся так… Ты – плод моего воображения, возможно, воспаленного, но все же – воображения, тебя не существует… И я знаю, что раз тебя не существует, то заставить тебя исчезнуть я не в состоянии – ведь тебя и так нет! Но давай хотя бы договоримся о том, что ты не будешь влезать в мои мысли… Хотя бы тогда, когда у меня и без тебя крыша вверх дном переворачивается!..
Так. – вслух, но мысленно сказал я. – Хочешь сказать, что ты – разумный собеседник и с тобой можно вести разумный диалог?
Отлично! – я убеждающе поднял руки, чем заслужил еще один недобрый взгляд от девушки – с ее точки зрения-то я молча разыгрывал какие-то пантомимы. – Тогда давай договоримся – ты будешь молчать и будешь появляться лишь тогда, когда я попрошу.
Дело говоришь. – вынужден был согласиться я. – Но сейчас мне вообще вот не до тебя, личная шизофрения! Прямо вот максимально не до тебя! Если ты хочешь, чтобы я бесповоротно свихнулся, и тебе стало негде жить – продолжай, конечно, в том же духе! А если все же хочешь иметь постоянное место жительства на протяжении следующих нескольких десятков лет – будь добр, заткнись!
Дожили! – я хохотнул. – Какие шестьсот лет? Мне всего двадцать два! Да и ты, можно сказать, только-только появился на свет. Как Лунтик – "Я родился!", какие шестьсот лет, дядя?
Голос ничего не ответил.
Кажется, я его уел.
Не знаю, как работает голова у шизофреников, но слыхал, что они творят совершенно нелогичные вещи и делают совершенно нелогичные выводы… Которые на поверку оказываются наоборот – максимально логичными. Например, на вопрос "что общего между карандашом и ботинком?" адекватный человек ответит, что ничего, а шизофреник моментально даст ответ – "Они оба оставляют след". И это логично, и правильно, только… Не стандартно. Потому что адекватные люди мыслят, опираясь не только на логику, но еще и на жизненный опыт, который на самом деле вносит в логику разлад, добавляя в простую цепочку размышлений множество "если".
Шизофреник соединяет причину и следствие напрямую, по кратчайшему пути, поэтому его выводы – безукоризненно правильные. А вот то, что он изначально может взять неправильную причину и из этого вывести неправильное следствие – чаще всего опускается.
К счастью, я пока еще не достиг этой стадии. Я поймал самого себя на неправильной отправной точке рассуждения и через это смог уличить собственный же мозг в неправильной работе. Не знаю, возможно ли самостоятельное купирование приступов шизофрении, но очень надеюсь, что да… Иначе со всеми этими невесомыми камнями, спятившими ролевиками, голыми краснокожими очаровашками и пьющими кровь кроссовками я рискую в скором времени бесповоротно заехать под капельницу со вкусным галоперидолом.
И, пока этого не произошло, надо как можно быстрее найти в окружающем как можно больше знакомого, как можно больше нормального, того, что мой мозг привык видеть и чем привык оперировать в размышлениях.
А единственным источником информации все еще оставалась краснокожая красотка, которая за то время, что я справлялся с личной шизофренией, даже не попыталась сбежать или хотя бы подняться на ноги – так и лежала на спине, подперевшись локтями и недоверчиво глядела на меня из-под упавшей на лицо челки.
Я снова медленно пошел к ней, держа на виду руки, и нацепив на лицо самую милую улыбку из тех, что у меня были в запасе. Не уверен, что у меня получилось, по крайней мере, настороженный взгляд маленького зверька красотка не сменила. Так и следила за тем, как я медленно, крошечными шагами, приближаюсь, по пути аккуратно обходя все кровавые лужи и мертвецов, а там, где это было невозможно – перешагивая их, поднимая ноги как можно выше.
К счастью, красные нити из моих ног больше ни разу не высунулись, а то я бы все же повредился умом. Как пить дать, повредился бы.
Я остановился в двух шагах от девушки, и снова поднял руки ладонями перед собой, показывая, что я не причиню ей вреда:
– Давай попробуем еще раз. Не бойся меня. Я тебе вреда не причиню. Меня зовут Макс.
Девушка шмыгнула носом и наклонила голову, глядя исподлобья. Ничего не ответила.