Доспехи для шута

Они держали меня вдвоем, и я понимала, что они не просто держат – еще и защищают от тех спиритов, что не отрывают сейчас пальцы от амулетов и готовы меня размазать по стенке в случае малейшего покушения на использование магии… Я понимала – и все же рвалась, а передо мной опять было то видение из дома Хайи и с арены: растерзанные, сломанные крылья нашего летуна. Вот только с лица Эдмуса так и не пропала теперь улыбка.

С болью, но улыбка была.

– Не смей произносить это здесь, – страшно прохрипел Цепеок. Эдмус, вздрагивая и ежась от боли, смотрел только на Ифирь.

– Это ничего, – выдохнул он, чуть поворачивая голову вбок. – Подумаешь! Я отдал бы для тебя не только крылья, жизнь… если бы…конечно… мне позволили. Ну… за то, что я все же сказал это, хоть и не полностью… тоже ведь неплохо?

Ифирь не удостоила его взглядом. Она рассматривала то его лежащие на полу, словно тряпки, крылья, то нашу группку, где я уже устала воевать разом с Йехаром и Веславом и просто уткнулась в грудь рыцаря, чтобы скрыть слезы. Насколько я помнила, они тоже здесь не приветствовались.

Цепеок сделал короткий, но ясный жест: кивнул сначала стражникам, потом – в сторону Эдмуса.

– Сбросить со стены? – с готовностью уточнил главный наушник, который по совместительству здесь еще являлся и главным палачом.

Герцог кивнул и сделал еще один жест, обозначавший, что казнь нужно провести скорее.

– Крылья можете не связывать, – бросил он саркастически.

– Попытка спустить меня с небес на землю едва ли будет успешной, – заметил Эдмус. Он пытался подняться, но мешали не столько повреждения, сколько боль от них. Метох не улыбнулся, а ухмыльнулся, показав выдающееся для спирита приобретение – два ряда клыков.

– Ты овладел магией воздуха или долетишь на этих ошметках?

– А разве в небо поднимают только они? – удивился спирит.

Цепеок стукнул кулаком по подлокотнику. Каждая секунда созерцания физиономии бывшего шута доставляла правителю серьезный дискомфорт.

– Уведите!

– Стойте.

Ифирь сказала это устало. Она по-прежнему не интересовалась спиритом у ее ног: теперь объектом внимания дочки герцога стало окно, за которым лежала крепостная стена и за которым располагалась стена еще более страшная и непроходимая – моонов. Казалось, только Ифирь помнила в зале то, что на несколько минут забыли все и в свете чего преступление Эдмуса становилось менее страшным: Городу оставалось жить не намного дольше, чем бывшему шуту.

– Дайте ему, что он просит.

День для Цепеока выдался урожайным на припадочные состояния.

– Кх?!

– Он хочет умереть как воин, - медленно заговорила Ифирь, теперь переводя взгляд на своего отца, – вы не слышали? Не все ли равно, как казнить? Пошлите его к моонам.

Йехар и Веслав переглянулись и вцепились в меня повторно, за секунду до того, как я рванулась опять, на этот раз уже не для того, чтобы помочь, а для того, чтобы стереть кое-кого в порошок.

– Они просили воина! – выкрикнул кто-то из тех ребят, что держали нас под прицелами неприязненных взглядов и амулетов.

– А мы точно должны выполнять все их просьбы? – поинтересовался Эдмус, все же вставая. – Д`Каас – отличный спирит, но разве он выстоит один на один с мооном? Какие настроения посетят Город перед последней битвой, когда лучший из нас… м-м… как бы это описать? Со мной все закончится так же, но великий моон убьет всего-навсего... ну, меня. Кто я там по теперешним законам? Уж и самому трудно разобраться.

Цепеок призадумался. Решение не посылать на убой полноценных солдат показалось ему заманчивым.

– Пусть так и будет, – скрепил он после короткого молчания. – В полдень ты будешь сражаться, сын моо… крякоду… как тебя назвать… тьфу! Вон с глаз моих, пока я не передумал и не убил тебя на месте!

Эдмус попытался было поклониться, но обнаружил, что с искалеченными крыльями за спиной это не так-то просто сделать. Держа спину идеально прямой, он наклонил голову и находчиво проделал ногами что-то вроде реверанса.

– Благодарю!

Идеально звонкий и радостный голос спирита, благодарящего за свой смертный приговор, послужил достойным завершением этому нелепому совещанию.

Глава 24. Когда расправляются крылья

Я смотрела на объект целения и ничего не говорила. Объект целения бессильно свисал со спины спирита и тоже особенно дергаться не собирался.

– Если не можешь – оставь так, – предложил Эдмус равнодушно. – Это неважно, я же говорил.

Я раздраженно махнула рукой. Важно, неважно… с некоторых пор Эдмус именно серьезным тоном говорил глупостей гораздо больше, чем шутливым, так что как только он переставал скалиться – я переставала его воспринимать всерьез. Тут дело было в том, что я не могла сосредоточиться: в паре метров от меня Виола временно приняла на себя обязанности Веслава. Должность «пинальщик Йехара» пользовалась в Дружине такой популярностью, что работать желающим приходилось посменно.

– Почему ты не вмешался?!

Рыцарь решил ограничиться видом усталого слона, которого задолбали лезущие изо всех дворов моськи. Молча присел на свое ложе (нам пока определили прежние покои).