Доспехи для шута

– Ты в Отдел или к себе, под Смоленск?

Мы шли так неторопливо, будто выбрались на ежевечернюю прогулочку, а не вернулись из совершенно нереального мира и – что еще интереснее – после совершенно нереальной миссии.

– К Даниле на Мойку, – неожиданно отозвался Веслав. – Так…кое-что прояснить.

Удачи. Интересно, не забыл ли Данила еще его лица и сколько вообще по здешним меркам продлилась наша миссия. Неужто придется на второй год оставаться или в панике нагонять?

Позже я узнала, что мы вышли из Арки через полтора дня после того, как вошли. А пока мне нужно было завершить одно дельце, которое из-за деликатности никак нельзя было осуществить в присутствии Йехара и остальных.

– Давай, я слушаю.

– ?

– Жду объяснений твоей мрачной физиономии – а она такой и была все время после победы над моонами. Принимаются любые версии – от очень лживых до не очень. Полную правду ты все равно мне не скажешь, ты у нас алхимик… Да еще темный, это мне Йехар повторил как минимум две тысячи раз!

Я поймала себя на том, что говорю как Эдмус, но ни трескотня, ни напускная веселость тона не вызвали никакой, хоть минимальной, реакции. Весл по-прежнему шел рядом со мной, и лицо у него было такое, будто он не остановится, пока не пересечет экватор.

– У алхимиков обычно нет цветов, – вдруг сказал он.

– Что? То есть, вы нейтралы?

– Серый – тоже цвет. Нейтралы – тоже одна из сторон… у алхимиков не может быть ни сторон, ни цветов. Они стремятся только к знанию. К объективному, чистому знанию. А у цифр и формул не бывает даже серого цвета. Это своего рода закон, обязательный для всех. Кроме тех, кто читал Книгу Миров. Вас, случайно, не учили, почему это ее относят к темнейшим артефактам?

Ненавижу себя чувствовать ученицей, а с Веславом у меня других ощущений почти и не бывает. Стоит с ним заговорить – или наорет, как на маленькую девочку, или из него начинает лезть эта самая объективная мудрость. Чтоб ее.

– Потому что каждый ее раздел требует крови? – предположила я. – Йехар говорил так.

– Йехар тоже знал не все, несмотря на все свои века в других мирах. Ее относят к темнейшим артефактам из-за нее самой. Из-за того, что читаешь в ней… из-за того, каким становишься после того, как ее читаешь.

Я не понимала, почему он так враждебно рассматривает город, который мы сейчас проходили. Питер как Питер, даже улицы относительно чистые, по сравнению с тем, что было несколько лет назад. Обычный поток пешеходов и машин. Магазины. Парадные. Реклама по обочинам и на столбах. Любопытные взгляды прохожих на нас…

– Кроме простого знания об артефактах, о травах, природе других миров – ну, словом, кроме знания, ты попутно впитываешь еще кое-что. Историю вот этих, – он кивнул в никуда перед собой, чем несколько шокировал пожилую приличную пару, поскольку «никуда» – понятие относительное. – Людей, стихийников и иных рас, вроде спиритов. Войны. Заговоры. Кровь. Моры. Все видишь сам. Все становится частью твоей памяти. Поэтому Книгу могут читать алхимики да Повелители… Трудновато, знаешь ли, не сойти с ума.

Я с трудом удержалась от просившейся здесь фразы: «А-а, так это ты поэтому такой нервный, а я-то думала, тебя просто в детстве уронили». Чутье подсказывало, что спокойствие Веслава, как всегда, хорошего не сулит.

– По логике вещей, - продолжил алхимик, сворачивая вслед за мной на другую улицу, – тот, кто читал Книгу, не исцелится уже никогда. Ее тьма будет всегда с ним пребывать, и до конца жизни своей он будет отрицать свет. Чем больше разделов прочтено – тем больше тьмы в душе, так вот, открою тебе секрет: я прочел достаточно много, чтобы не верить в розовые сопли типа благородства, или там самопожертвования и раз и навсегда поверить в точный расчет: если чего-то больше и оно сильнее – стало быть, и победа будет за ним. Говорю так, чтобы было понятнее…

Так значит, шрамы от Книги Миров не затягиваются до смерти?

Я опять открыла рот, чтобы заметить, что кое-кто из людей Книгу Миров не читал, а думает точно так же, но подумала, что Веслав едва ли примет такое утешение. Тем более, что мои слова станут еще одним аргументом в пользу того, чего он начитался.

– И тут – бах! – Весл раскинул руки, наконец перестал быть спокойным и напугал на сей раз горстку каких-то девчонок, которые шарахнулись в разные стороны с воплем: «Придурок!» – И мооны, такие все из себя непобедимые – в пролете, и кто это сделал – спирит, который понятия не имел ни о какой магии! Рожденный чуть ли не нежитью! И почему – потому что, видите ли, влюбился! И спириты, у которых это слово было Табу – да ты же видела сама, кому я рассказываю! Откуда там что взялось и откуда появилось – или было всегда, но маскировалось? Ольга, да логически то, что случилось – невозможно! Знания, которые я получил, Книга Миров, вся моя жизнь – говорили, что мооны должны были нас просто сожрать, а что вышло?

– Подавились, – предположила я. – Ну, ладно, очень качественно подавились… и я не понимаю, почему ты из-за этого расстраиваешься.