Достать василиска! (СИ)

Начало пары действительно напоминало детскую игру в мяч. Силарин пригласил нас всех спуститься вниз вместе с наполненными стихиями шарами. И, что странно, булыжники гномов плавали где‑то посередине прозрачных сфер, словно на них не действовало земное притяжение. Или все дело было в магическом воздействии низкорослых повелителей земли? Мой же неугомонный вихрь закручивался серебристой воронкой, словно его для наглядности посыпали пылью. Стрекозы Каина кружили в причудливом танце, даже не пытаясь биться о стенки своей ловушки. А вода мавки странно булькала, навевая сомнения в своем происхождении.

Куратор объяснял нам… хотя скорее уж мне, что и как делать дальше. Я внимательно слушала, а Каин, отчего‑то решивший сегодня добросовестно исполнять роль опекуна, которую взял на себя в Кирасполе, стоял позади и страховал от возможных шалостей неугомонных драконов. Закончив говорить, сильф вернулся к столу, а мы принялись «играть» со своими учебными пособиями, стараясь с помощью магии удерживать набирающие силу стихии в рамках шаров. Простое, казалось бы, задание, но мне оно с непривычки давалось не очень‑то и легко.

А потом идиот кошак, по — прежнему находившийся за моей спиной, зачем‑то поцеловал меня в шею. И произошло ужасное: что‑то липкое, жуткое, неприятное заскользило по моему телу, щипая и щекоча. Словно чьи‑то невидимые лапы заползали под одежду, трогали кожу, вызывая омерзительные ощущения и заставляя нервно дергаться, издавая истерические полусмешки — полувсхлипы. Княжич отшатнулся, а я повалилась на пол.

Руки потеряли наполненный воздушной стихией носитель, пальцы сжались в кулаки, лицо исказилось… А шар взорвался, выпустив на свободу такой же ошалевший, как и я, поток воздуха. И ладно бы он свернулся воронкой, разметав по углам легкие предметы. Так нет же! Это слетевшее с катушек безобразие ринулось освобождать другие стихии. Ну а ко мне, скрючившейся, словно сломанная кукла, рванули сразу двое: сильф и оборотень. Второй был, к сожалению, ближе. И когда мой разбушевавшийся смерч, словно собака, охраняющая хозяйку, налетел на Каина, я зажмурилась.

Стекла звенели, что‑то грохотало, свистело, раздавались чьи‑то крики, звучали отрывистые команды сильфа… А меня по — прежнему щекотала чужеродная дрянь, и хотелось сорвать с себя одежду, чтобы изловить эту пакость, но куда больше тянуло провалиться сквозь землю или улететь в разбитое моим воздушным монстром окно, чтобы не знать, чем все закончится! Я так и лежала на полу, пока вокруг не стало более — менее тихо. А потом, дрожа всем телом, медленно открыла глаза и издала тихий всхлип, обозрев последствия своей оплошности.

Силарин, судя по полупрозрачному куполу, прикрыл меня магическим щитом, поэтому творившийся вокруг хаос мне не навредил. Как не навредил он и мавке, пританцовывающей с блаженной улыбкой на бледных губах среди четырех довольно больших смерчей, впитавших в себя чужие стихии: в одном кружили в хороводе камни, в другом плясало пламя, третий кишел стрекозами, среди которых нет — нет да и мелькали потрепанные цветы. А последний серебрился, как тот малыш, которого я заключила в сферу.

У стены возвышалось толстое корявое дерево, уходящее кроной под потолок. В корнях этого уродца с трудом, но все же угадывалась парта предводителя гномов. А на ветвях, словно груши, висели все семеро бородачей и сосредоточенно косили мечами листву. Видать, не всю магию дриад, олицетворением которой были цветы, удалось поймать в воздушные ловушки смерчей… не моих. Я бы такие дисциплинированные вихри точно не создала, тем более сидя под куполом и пытаясь зажать ползающее под одеждой нечто.

В обрамленных пылающими шторами окнах спешно заращивали трещины разбитые стекла. Аудитория, как и говорил куратор, действительно оказалась защищена магией от всяких непредвиденных ситуаций. Вот только как же обидно было стать инициатором одной из них! Да еще и в первый день обучения.

На большом каменном карнизе сидел эльф и круглыми глазами смотрел на обнимаемую им стрекозу, почему‑то выросшую до размеров откормленной кошки. Справа от дерева приплясывали три фонтана, возле них уже колдовала полоумная мавка, безуспешно пытаясь направить струи на тушение занавесок. А с массивной люстры, словно повешенная для просушки простыня, свисал изумрудный двуглавый дракон и не то рыдал, не то трясся от истерического хохота.

И все бы было ничего, но на усыпанном щепками, осколками и обрывками ткани пятачке посередине аудитории лежало изломанное тело огромного серого кота, над которым склонился преподаватель с сотканным из синего тумана шариком в руке. Я снова зажмурилась, понимая масштаб происшествия.

Все! На этот раз моя непутевая стихия Каина добила.