Достать василиска!

С лекарем что-то было не так. Конкретно не так! Я чувствовала, как дрожат его руки, стиснувшие мою талию, как ходит ходуном грудь от тяжелого дыхания, бывающего при лихорадке. Слышала гулкие удары чужого сердца, в унисон которому билось и мое собственное. Такая близость волновала, мешая трезво мыслить, и у меня вопреки запрету василиска вновь случился разговорный зуд.

— Вы больны! — сказала я. — Это простуда, вирус? Может быть, я смогу приготовить вам лекарство?

— Ты — мое лекарство, — прошептал, хотя скорее уж прошипел блондин, наклоняясь ниже и зачем-то начиная жадно вдыхать запах моих волос. Вспомнился его голодный взгляд, и мне снова стало не по себе. Сейчас понюхает, потом на зуб попробует — кто этих редких василисков знает? Вдруг они молодыми девушками питаются в момент душевного смятения? — Не бойся, Кати, я тебя не трону, — пообещал Сальдозар, проводя ладонью вверх по моему позвоночнику, в то время как его вторая рука продолжала удерживать меня за талию.

— Но вы уже меня трогаете! — с нотками зарождающейся паники возразила я.

— Не в том смысле не трону. — Сигурд захватил губами прядь моих волос, и мысль о странных замашках василисков стала доминирующей. Но само это действие оказалось неожиданно приятным. Как и объятия, из которых не хотелось вырываться, и ласка, вызывающая дрожь, и обжигающее дыхание на моем вспыхнувшем от смущения ушке. Неужели колдовской взгляд по-прежнему действует?

— Объяснитесь! — потребовала я, придя к выводу, что лучше все выяснить здесь и сейчас, пока собственное тело меня не предало. — Что с вами творится, господин…

— Просто Сигурд.

— Сигурд, — положив ладони на его плечи, с которых успело соскользнуть полотенце, послушно повторила я, — вы не хотите меня трогать, но…

— Хочу!

— А…

— Помолчи, Кати, — прижавшись губами к моему уху, шепнул он. — Я очень хочу… тебя хочу. Но не причиню вреда, если ты… смирно постоишь.

Я выдержала секунд пять безропотного повиновения, невольно наслаждаясь теплом его рук, от движения которых начала кружиться голова, потом решительно тряхнула волосами, прогоняя наваждение, и настороженно спросила:

— У вас какое-то сезонное обострение василиска?

— Нет!

— Брачный гон инкуба?

— Не совсем.

— Тогда что?

— Тсс, — шепнул мужчина, целуя меня в висок, и снова шумно вдохнул мой аромат. — Вкус-с-сная девочка, — прошептал с одобрением, а почувствовав, что я напряглась, повторно заверил: — Не трону, Кати. Верь.

Верить не получалось. Прежде всего потому, что мне, как ни стыдно это признавать, самой хотелось, чтобы он меня трогал. А непонимание и опасность лишь добавляли остроты происходящему. Но идти на поводу у примитивных инстинктов (а может, и у демонических чар) я не собиралась, поэтому уперлась ладонями в грудь мужчины и отклонилась назад, чтобы увеличить расстояние между нами.

— Вы больны? — спросила его.

— Тобой, — не выпуская меня из объятий, ответил он.

— Пьяны?

— Немного. — Улыбка блондина вышла кривой и какой-то болезненной, что лишь укрепило мои подозрения.

— Вас чем-то опоили?! — воскликнула я, озаренная новой догадкой. — Кто? Ехтиндра? Силарин? Что они с вами сделали, Сигурд? — не на шутку обеспокоилась я. — Да отпустите же меня! Вам нужна квалифицированная помощь. Я позову.

Он медленно закрыл глаза, потом резко притянул меня к себе, буквально вжав в свое тело, а затем так же стремительно отпустил и… отвернулся.

— Уходи, — приказал ледяным тоном.

От звука его изменившегося голоса я невольно поежилась. Или это оттого, что лишилась тепла мужских объятий? Почему-то стало ужасно жаль себя, но еще больше — его. А сильфа с чешуйчатой стервой захотелось придушить, а еще лучше опоить такой же гадостью и запереть обоих в одной комнате, как они нас. Пусть плодятся и размножаются, шутники!

— Не уйду, — вздохнула я и шепотом пояснила: — Дверь закрыта. — Сальдозар слабо шевельнул рукой, на которой, как мне почудилось, проступила тончайшая сеточка серебристой чешуи, и справа от меня появилась мерцающая паутина портала. — Все равно останусь! — заявила упрямо и бросила на пол снятую с плеча сумку. — Вам плохо, а я ведьма. Могу попробовать сделать хоть что-то. Хотите, сонную сеть сплету, чтобы вы не мучились?

— Не хочу, — все так же холодно отозвался он. А мне снова показалось, что по коже его странным узором расходится едва уловимое свечение, отчего она начинает отдаленно напоминать змеиную.

— С вашим телом что-то происходит? — отважилась полюбопытствовать я и уточнила с замиранием сердца: — Вы превращаетесь в василиска?

— В инкуба. И не превращаюсь, просто от чрезмерного напряжения бунтует вторая ипостась, — сказал блондин, дернув рукой, ногти которой то удлинялись, начиная походить на звериные когти, то снова возвращали обычную человеческую форму.

— Давайте-ка я вас все же усыплю! Я вправду умею.

— А будить как будешь? Поцелуем? — невесело усмехнулся он, все так же не поворачиваясь.

— Если понадобится, — деловым тоном ответила я. — Сигурд, не иронизируйте, я действительно могу помочь.