Достаточно трёх. Ганзалеон в огне. Книга 5

Самирионцы действовали исподтишка, нападая кучей на одного и добивая уже бездыханные тела. Дурная привычка гнилой расы. А сама планета являла из себя до тошноты неприятное пристанище отбросов. Кучи мусора в городах, гниющие останки животных вдоль дорог. Они никогда не задумывались о переработке отходов, вывозя их за пределы солнечной системы и сбрасывая в космическое пространство.

Женщины до замужества стремились во все публичные дома вселенной, зарабатывая пятью дырками и пропуская через себя тысячи самцов, а выходя замуж, рожали такую же гниль, засирающую свой дом и всё вокруг. Мужчины же всегда тянулись к лёгким деньгам, занимались грабежами и наёмничеством, не гнушаясь похищениями и пытками.

После покушения на семью Зардо, наш совет запретил мужскому населению посещать Ганзалеон и близлежащие колонии. Но когда самирионские выродки прислушивались к запретам? Их мы старались гнать в заминированный периметр, не утруждаясь вступлением в честный бой. Воины не дерутся с собаками, не марают о них свои мечи. Пусть разлетаются на ошмётки, орошая кровью пострадавшую почву.

С дамиртальцами пришлось попотеть. У них военная школа начиналась с трёх лет, а от матерей отрывали с первым глотком воздуха. Никаких чувств, никаких слабостей, никаких родственных привязанностей. Кислотные дожди, горные хребты, горячие пески – вечное выживание, вечная борьба за кусок хлеба на равных для мальчиков и девочек. 

Всегда задавался вопросом, как они спариваются и отличают самок от самцов, потому что внешних признаков отличия пола у них не наблюдалось. Одинаковые лысые черепа с татуировками, одинаковые грудные клетки без выпуклостей, одинаковая паховая область, гладкая, как коленка, одинаковый цвет кожи, словно перемазанные сажей.

Закрытая планета для межконтинентальных гостей и бизнеса, малочисленные данные о её жителях. По сплетням, на Дамиртале нет растительности, очень мало воды, днём иссушающая жара, ночью пески покрываются ледяной плёнкой, города располагаются глубоко под землёй, а без еды жители могут обходиться по несколько месяцев. Не знаю, правда это или ложь, и, скорее всего, не узнаю, но одно могу сказать точно – скоро там не останется ничего.

Дамиртальцы были ниже и слабее, но в умении убивать ничем не уступали нам. Если с их партнёрами мы справлялись с лёгкостью, то эти воины от рождения мешали быстро продвинуться к цели. Нашей целью являлся захват кораблей, способных поднять на основные базы, зависшие на орбите Ганзалеона, для захвата и полного разгрома врагов. Приходилось нападать, давить, отбиваться и неспешными шагами двигаться вперёд.

- Отец! Справа есть проход, - крикнул Намилл, привлекая к себе внимание. – Если отвлечёте на себя дамиртальцев, я смогу добежать.

Получив согласный кивок, сын пригнулся и понёсся со всех ног к ближайшему транспортнику, раскрывшему вход, словно хищную пасть. Мил бежал, перерубая каждого, попадающего на пути, а я провожал его взглядом, заметив загорающуюся вязь на его руках. Стал сканировать обстановку вокруг, стараясь понять откуда последует опасность, и наткнулся на судорожно мигающие лампы по крылу корабля, к которому приближался Намилл. Сын разгорался всё ярче, и на других парнях вспыхнула вязь.

- Намилл! Стой! – заорал, почувствовав, как сердце предательски пробивает грудь. – Всем отойти от кораблей! В укрытие!

В пылу адреналиновой горячки сын не слышал, продолжая лететь навстечу смерти. Мне ничего не оставалось, как попытаться его спасти. Я обещал Мари выжить и сохранить семью. Краем глаза видел, как дамиртальцы падают на землю и ползут за камни, как наши воины передают мой приказ и отходят с занимаемых позиций, как Тор с Маком ломанулись за мной, как все транспортники перемигиваются огнями.

- Намилл! Назад! Не смей подниматься туда! – продолжал кричать, приближаясь к нему. Я не переживу, если с моим мальчиком что-нибудь случится. Знаю, что это не мысли воина, но терять ребёнка я не готов. – Зандал! Дай мне сил! Дай мне спасти сына!

Может временное помешательство накрыло мой агонизирующий мозг, может Мил замешкался, перебираясь через трупы, а может боги услышали меня, но вдруг открылось второе дыхание, за спиной, казалось, раскрылись крылья, расстояние стремительно уменьшалось.

Я уже схватил его за плечо, оттягивая от входа, когда раздался оглушающий вой сирен, когда по стальному корпусу пошла вибрация, когда по перепонкам вдарил режущий хлопок. Воздух сгустился на секунды, вобрался в толщи кораблей, и разлетелся со всех сторон мощными взрывами.

Последнее, что помнил, пустота в руке вместо плеча сына, разрывающая волна, подхватывающая и бросающая в темень, и мёртвая тишина, звенящая стерильностью в ушах.

Глава 11

Гул в ушах, ударные в голове и раскалённая лава в груди, изматывающая своей нескончаемостью. Вспотел весь, пока открывал глаза, а о том, чтобы пошевелиться, не было речи. Руки затекли и казались неподъёмными, а ноги, из-за боли в грудине, не чувствовались вообще. Совсем не понимал, что случилось со мной, и старательно перемалывал опухшее от ударов вещество в голове.