Достаточно времени для любви

Я хотел, чтобы вы были воспитаны лучше. И мне хватило времени, чтобы перебрать собственные табу и предрассудки и отделить их от действительных знаний; я старался… я действительно очень старался не забивать вам головы той иррациональной чушью, которую мне преподавали, называя ее образованием. Должно быть, я преуспел, иначе мы бы не оказались в такой ситуации. Но вот передо мной две современные молодые женщины, а я — старый дикарь, родившийся Бог знает когда, и у нас одинаковая наследственность. — Лазарус вздохнул. — Мне очень жаль.

Лорелея посмотрела на сестру, и обе встали.

— Сэр, можем ли мы рассчитывать, что вы извините нас?

— Что? И у вас нет возражений?

— Сэр, эмоциональные аргументы не допускают обсуждения. Что касается остального, зачем утомлять вас спором, когда вы сами все решили.

— Ну что ж… возможно, вы правы. Но вы весьма любезно выслушали меня. И я хочу отплатить вам тем же.

— Это вовсе не обязательно, сэр. — Глаза сестер наполнились слезами, но они не обращали на это внимания. — Мы уверены в вашем уважении и в вашей — по-своему выраженной — любви. Можно ли нам идти?

Лазарус не успел ответить.

— Эй! — сказал компьютер. — Я хочу вставить слово!

— Дора!.. — попыталась остановить ее Лорелея.

— Не надо. Лор, я не могу молчать, когда члены моей Семьи изображают из себя дураков. Старичина-молодчина, разве Лор не сказала тебе, как они собирались обойтись с тобой в случае отказа? Мне это несложно сделать, не сомневайся.

— Дора, нам не нужна помощь такого рода. Мы с Лаз согласны с ним.

— Да, это так. Но вы не спросили моего мнения. А я не леди и никогда не была ею. Вот что, старичина-молодчина, ты знаешь — мне безразлично, что вы там друг с другом делаете, совсем безразлично… разве что забавно слышать, как вы урчите и взвизгиваете. Но ты скверно обошелся с моими сестрицами. Лор и Лаз говорили, что ты не можешь предпринять свое путешествие без их помощи. Но они оказались порядочными. А вот я не порядочная, без моей помощи никто не может совершить путешествия во времени. Да если я объявлю забастовку, вы даже до Тертиуса не доберетесь. Или сумеете?

Лазарус мрачно ухмыльнулся.

— Опять мятеж! Адора, я тебя понимаю; ты можешь продержать нас здесь — где бы ни было это «здесь» — до тех пор, пока мы не умрем с голоду. Много столетий назад я понял, что существо из плоти и крови хоть раз в жизни оказывается в таком беспомощном положении. Но, дорогуша, я не позволю тебе шантажировать меня. Мое решение твердо. Ты можешь помешать мне совершить путешествие во времени, но едва ли позволишь Лаз и Лор умереть с голоду. Тебе придется отвезти их домой.

— У, черт! Папуся, ты опять ведешь себя плохо. Ты самый настоящий изворотливый сукин сын! Ты это знаешь?

— Виновен, Дора, и в том и другом, — признал Лазарус.

— А вас, Лор и Лаз, самым наглым образом надули. Лор, он же вежливо предложил тебе высказать свои аргументы, а ты отказалась. Упрямая сучонка.

— Дора, не забывайся. Веди себя прилично.

— А на хрен? Если вы трое ведете себя скверно. Просморкайтесь, садитесь и выкладывайте молодчине все. Он выслушает.

— Возможно, ты бы лучше справилась, — мягко проговорил Лазарус. — Садитесь, девочки, и поговорите со мной. Дора! Правь прямо, детка, и мы еще доберемся до порта.

— Так точно, командор! Но сперва надо разобраться с этими двумя глупыми сучонками. А?

— Попробую. Кто будет говорить на сей раз? Лаз?

— Все равно, — ответила Ляпис Лазулия. — Я буду говорить за нас обеих. Не сердись на Дору. Как только она поймет, что мы согласны с твоим решением, она перестанет вести себя так беспардонно.

— Ах ты так предполагаешь? Уточни-ка, Лаз, — иначе мы окажемся в Доброй Пристани скорее, чем ты успеешь сказать «псевдобесконечность Либби».

— Пожалуйста. Дора, позволь мне поговорить с братом.

— Только не забудь сказать ему все — иначе я расскажу ему о том, что здесь происходило еще за год до того, как он объявил вас взрослыми.

Лазарус заморгал, обнаруживая признаки интереса.

— Ну-ну! Итак, вы затеяли поход на меня?

— Когда мама Иштар провозгласила нас взрослыми, только ты отказывался это признать.

— Мм-м… понял. Хотите, я расскажу вам о том, что случилось со мной в юности на церковной колокольне?

— Едва ли нам захочется слушать, братец. Может быть, ты сперва выслушаешь нас?

— Да. Мы с Дорой помолчим.

— Позволь прежде всего сказать, что мы не намереваемся просить у Иштар помощи и прибегать к банку спермы. Существуют и другие возможности, против которых ты едва ли станешь возражать. Например, тот способ, с помощью которого мы были рождены. Я вполне могу выносить имплантированный клон из моих собственных тканей. Лор — тоже. Мы можем и обменяться клонами — по причинам чисто сентиментальным, поскольку наследственность у нас идентична. Как по-твоему, есть в этом что-нибудь скверное? С генетической или эмоциональной точки зрения? Или с любой другой?

— Мм-м… нет. Конечно, необычный способ, но вы вправе пойти на это.