Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга

– Кажется, да, – медленно ответил Айра, – вы будете сразу Шахерезадой и царем Шахрияром, а я… впрочем, не так: я буду организовывать всю эту тысячу ночей, то есть дней. И если ошибусь – не рассчитывайте на это, – вы можете…

– Обойдемся без далеких аналогий, – посоветовал Лазарус. – Я просто разоблачаю твой блеф. Если мои бредни нужны тебе, как ты утверждаешь, значит будешь сидеть рядом и слушать. Разок-другой можешь пропустить, если девица и впрямь окажется хорошенькой и сумеет польстить моему тщеславию – у меня его до сих пор в избытке, – и все сойдет. Но если ты начнешь пропускать наши занятия слишком часто, я пойму, что тебе скучно и расторгну сделку. Держу пари, твое терпение истощится задолго до наступления тысяча первого дня. Я-то, наоборот, умею терпеть подолгу, годы и годы – в основном поэтому я еще жив. Но ты еще молод, и держу пари, что я пересижу тебя.

– Согласен. Девушка – если мне действительно придется отсутствовать – одна из моих дочерей. Она очень хорошенькая. Вы не против?

– Гм. Ты как тот искандарианский работорговец, что продал собственную мамашу. Зачем мне твоя дочь? Я не хочу на ней жениться, в постели она мне тоже не нужна. Я просто хочу, чтобы мне льстили и развлекали. Кстати, кто тебе сказал, что она хорошенькая? Если она действительно твоя дочь, значит должна быть похожа на своего отца.

– Не надо, Лазарус. Меня так легко не вывести из себя. Конечно, отцы в таких вопросах необъективны, но я видел, какое впечатление она производит на остальных. Она еще вполне молода, восьмидесяти не исполнилось, и только один раз была замужем по контракту. Вы потребовали, чтобы девица была симпатичной и говорила на вашем «молочном» языке. Такую не сразу найдешь. А этой моей дочери передался мой талант к языкам. Более того, она рвется повидаться с вами. Я могу отложить все срочные дела, чтобы она получше освоила язык.

Лазарус ухмыльнулся и пожал плечами:

– Ну, как хочешь. Можешь сказать ей, чтобы не надевала пояс целомудрия, – у меня маловато энергии. Но пари я выиграю, быть может, даже не увидев ее: ты скоро поймешь, какой перед тобой старый зануда. Я и теперь остаюсь нудным типом – таким же, как Вечный жид… Я тебе не рассказывал, как однажды с ним повстречался?

– Нет. Я в это не верю. Вечный жид – это миф.

– Ну тебе, конечно, виднее, сынок. Я встречался с ним – это вполне реальная личность. В семидесятом году после Рождества Христова воевал с римлянами во время осады Иерусалима. Потом участвовал во всех Крестовых походах – один из них даже организовывал. Рыжий, конечно, – все природные долгожители помечены клеймом Гильгамеша. Когда я встретил его, он носил имя Сэнди Макдугал, оно лучше подходило к его тогдашним занятиям, варьировавшим от простого надувательства до шантажа[15]. В частности, он… Айра, если ты не веришь мне, зачем тебе записывать мои воспоминания?

– Лазарус, если вы полагаете, что сможете мне до смерти надоесть, – поправка: до вашей смерти, – зачем тогда выдумывать сказочки для моего развлечения? Невзирая на все ваши резоны, буду слушать внимательно и так же долго, как царь Шахрияр. Возможно, компьютер мой записывает все, что вам угодно сказать, – без редакции, я гарантирую, – но при этом он содержит очень чувствительный детектор лжи, который способен пометить все выдумки, которые вы включите в рассказ. Видите ли, в том, что вы говорите, меня волнует не историческая достоверность. Не сомневаюсь, что в любую придуманную историю вы автоматически включаете и свои оценки – жемчужины мудрости, – что бы вы там ни говорили.

– «Жемчужины мудрости»! Слушай, пацан, если еще раз произнесешь эти слова – оставлю после уроков и велю мыть доску. А что касается компьютера – то объясни ему, что среди всех моих историй верить следует именно самым диким, поскольку они – чистейшая правда. Ни одному сказочнику не придумать такой фантастической небывальщины, какие случаются в нашей безумной Вселенной.

– Он уже знает это, но я повторю предупреждение еще раз. Итак, вы рассказывали о Сэнди Макдугале, о Вечном жиде.