Достаточно времени для любви, или жизнь Лазуруса Лонга

– Не зови меня так, дорогуша. Это все равно, что назвать еврея скидом. Я принадлежу к Семействам Говарда, иначе говоря – говардианец.

– Извини. Я не знала, что могу обидеть этим словом.

– Да ладно. Если честно, ты меня не обидела. Просто это имя напоминает мне о давних временах, когда пас преследовали. Прости, Дора – ты хотела рассказать, как узнала, что меня зовут Лазарусом. Это одно из многих моих имен, как и Эрнст Гиббонс.

– Да... дядя Гибби. Это было в книге. На картинке. Микрокнигу нужно было читать с помощью устройства в городской библиотеке. Я посмотрела на картинку и включила ее, а потом включила снова и рассмотрела внимательнее. На картинке у тебя не было усов и волосы были длиннее, но чем больше я смотрела на портрет, тем больше он напоминал мне моего приемного дядю. Но я не была уверена, а спросить не смела.

– Почему же, Дора? Я бы сказал тебе правду.

– Если бы ты хотел, чтобы я знала, ты бы сам сказал. У тебя всегда есть причины на все, что ты делаешь и говоришь. Я узнала это еще тогда, когда была такой крохой, что умещалась вместе с тобой в одном седле, – поэтому и молчала. До... до сегодняшнего дня. Когда я узнала, что ты уезжаешь.

– Разве я сказал тебе, что уезжаю?

– Прошу тебя, не надо! Однажды, когда я была совсем маленькой, ты рассказывал мне о том, как в детстве слушал диких гусей, перекликавшихся в небе, и как потом, когда подрос, захотел узнать, куда они улетели. Я не знала, что такое дикие гуси, и тебе пришлось объяснять мне. Я знаю, ты всегда следуешь за дикими гусями: если ты слышишь их крик, значит, пора в дорогу. Он раздается в твоих ушах уже три или четыре года – я поняла это, потому что, когда ты слышишь их, я тоже их слышу. А теперь прилетел корабль, и дикие гуси снова кричат. Я слышу их.

– Дора, Дора!

– Прошу тебя, не надо. Я не хочу удерживать тебя здесь, даже не стану пробовать. Но прежде чем ты улетишь, я попрошу у тебя об одной вещи. – Чего же ты хочешь, Дора? Не хотел говорить, но я оставляю кое-что тебе и Джону Меджи. Этого хватит, чтобы...

– Нет, нет, не надо! Теперь я взрослая и могу прокормить себя сама. То, чего хочу я, тебе ничего не будет стоить. – Она поглядела ему прямо в глаза. – Я хочу иметь от тебя ребенка, Лазарус.

Лазарус Лонг глубоко вздохнул и попробовал успокоить сердцебиение.

– Дора, Дора, дорогая моя, ты сама почти ребенок, тебе еще рано говорить о детях. Ты не хочешь выходить за меня замуж...

– Я не прошу тебя жениться на мне.

– Я хочу сказать, что через год, два или три, или четыре ты захочешь выйти замуж. И тогда ты порадуешься, что у тебя нет ребенка от меня.

– Значит, ты мне отказываешь?

– Я просто говорю, что ты не должна поддаваться чувствам и принимать поспешные решения.

Она выпрямилась в седле, расправила плечи.

– Это не поспешное решение, сэр. Я решила так давным-давно... задолго до того, как догадалась, что ты говардианец, задолго до этого. Я рассказала обо всем тете Элен, она ответила, что я глупая девочка, и велела забыть. Но я ни о чем не забыла, и если раньше была глупышкой, то теперь повзрослела и знаю, что делаю. Лазарус, я не прошу у тебя ничего другого. Можно обойтись шприцами или чем-нибудь в этом роде, доктор Краусмейер поможет. Или... – она вновь взглянула ему прямо в глаза, – пусть будет обычный способ. – Она опустила глаза, потом вновь посмотрела на него, кротко улыбнулась и добавила: – Но в любом случае все необходимо сделать быстро. Я не знаю, когда улетит корабль, но свое расписание знаю хорошо.

С полсекунды Гиббонс прокручивал в голове все, что услышал.

– Дора...

– Да... Эрнст?

– Я не Эрнст и не Лазарус. На самом деле меня зовут Вудро Уилсон Смит. Теперь я для тебя больше не дядя Гибби. Ты права, дядя Гибби исчез и никогда не вернется, так что можешь звать меня Вудро.

– Да, Вудро.

– Хочешь узнать, почему мне приходится менять свое имя?

– Нет, Вудро.

– Так. А ты не хочешь узнать, сколько мне на самом деле лет?

– Нет, Вудро.

– И все же ты хочешь иметь от меня ребенка?

– Да, Вудро.

– Ты выйдешь за меня замуж?

Глаза ее чуть расширились, но она ответила сразу:

– Нет, Вудро.

* * *

Минерва, тут-то мы с Дорой и поссорились, в первый и последний раз.

Этот милый и нежный ребенок превратился в приятную и весьма симпатичную женщину. Но она была упряма не меньше, чем я, и с такими людьми не поспоришь – они не слушают аргументов. И я вполне допускаю, что она действительно продумала все до мелочей, решившись завести от меня ребенка, но не выходить за меня замуж – если я соглашусь. Я же со своей стороны попросил ее выйти за меня, не повинуясь порыву. Сверхнасыщенный раствор кристаллизуется почти мгновенно, а я как раз был в таком состоянии. Я давно потерял интерес к колонии, едва в ней перестали возникать реальные сложности; мне хотелось настоящего дела. Я-то думал, что жду возвращения Зака... Но когда наконец, с опозданием на два года, "Энди Джи" появился на орбите, я понял, что ждал не прилета корабля.

И только когда Дора обратилась ко мне с этой удивительной просьбой, я понял, чего, собственно, ожидал.