Достаточно времени для любви, или жизнь Лазуруса Лонга

– Кто-нибудь хочет выпить или чего-нибудь еще? Обедать рано. Или уже пора? Гама?

– Лично я в ванну, – сказал Галахад, – потом выпить. Я как раз хотел окунуться – жарко, да и пропотел, когда Лазарус выставил нас.

– И душок от тебя, – согласилась Иштар. – Я еще в машине обратила внимание.

– Тебе, толстопопая, ванна тоже не повредит – ты трудилась не меньше меня.

– К моему прискорбию, ты прав, галантный рыцарь; я и так уже старалась сидеть подальше от наших стариков. Гама, сооруди нам что-нибудь прохладненькое, пока мы с вонючкой окунемся.

– Может, заказать вам обоим "ленивый" коктейль? Или что найдется? А мы все тем временем искупаемся. Я, правда, не трудилась, но, делая предложение дедусе, взмокла со страху. И все испортила. После твоих-то наставлений, Иш. Прости меня. – Она хлюпнула носом.

Иштар обняла за плечи младшую женщину.

– Не надо – ничего ты не испортила.

– Он отказал мне.

– Ты заложила основу – и встряхнула старика, а это как раз и необходимо. Правда, меня удивило, что ты выбрала именно этот момент, но все в порядке.

– Наверно, он больше не захочет меня видеть.

– Захочет. И не трясись. Пойдем, дорогая. Мы с Галахадом разомнем тебе спинку. Вонючка, возьми питье и приходи к нам в душевую.

– Две женщины... придется потрудиться... О'кей.

Когда Галахад явился с напитками, Иштар уже уложила Гамадриаду лицом вниз па массажный стол.

– Дорогой, – сказала она, – пока ты еще не намок, посмотри, найдутся ли в шкафу три халата – я не проверяла.

– Да, мэм, нет, мэм, как прикажете, мэм, это все, мэм? Найдутся – я еще утром заказывал. Осторожнее, не поставь ей синяков, она еще мне потребуется, а ты своей силы не знаешь.

– Вот бы превратить тебя в собаку, дорогой, и продать. Оставь питье и становись помогать, иначе ни одной из нас не получишь сегодня. И вообще, мы обе решили, что все мужчины – животные. – Она продолжала массаж, уверенно, мягко и с профессиональной сноровкой продвигаясь вниз по спине Гамадриады, тем временем массажный стол массировал живот пациентки. Она не прекратила манипуляций, когда Галахад повесил сосуд ей на шею, и приложилась к трубке.

Галахад поставил питье Гамадриады на столик, вложил ей трубку в руку, похлопал по щеке, а потом встал с другой стороны стола и, глядя, как работает Иштар, принялся помогать. Стол переменил режим, подстраиваясь под движения уже четырех рук.

Несколько минут спустя Галахад выпустил изо рта трубку своего сосуда.

– Иш, неужели дедуся обо всем догадался? Про вас, кобыл?

– Мы не лошади, по крайней мере Гама.

– Кобылами по-английски часто называют женщин, а ты же сама предложила думать и разговаривать на этом языке.

– Я просто хотела сказать, что Гамадриада не очень рослая. Правда, у нее было больше детей, чем у меня, а я после реювенализации еще не рожала. Но идиома яркая, мне нравится. Я даже не знаю, как Лазарус мог догадаться о нашей беременности. Впрочем, в моем случае это не важно – кто может знать, какой я состряпала отчет относительно источника клонированной клетки? Гама, ты не проговорилась Лазарусу, а?

Гамадриада выпустила изо рта трубку.

– Конечно, нет!

– Минерва знает, – проговорил Галахад.

– Конечно, знает – мы все обсудили с ней. Но... ты меня озадачил, Минерва?

– Слушаю, Иштар, – немедленно отозвался компьютер и добавил: – Айра уходит, Лазарус остается дома. Нет проблем.

– Спасибо, дорогая. Минерва, мог ли Лазарус каким-нибудь образом узнать о нас с Гамадриадой? То есть о том, что мы беременны... и каким образом и почему?

– Он не говорил, а в его присутствии никто не поднимал этого вопроса.

По моей оценке вероятность точной догадки не более одной тысячной.

– А как насчет Айры?

– Меньше одной десятитысячной. Иштар, когда Айра приказал мне обслуживать тебя и выделить для тебя часть памяти, он запрограммировал меня так, что последующая программа просто сотрет твою область. То есть проникнуть в файлы твоей личной памяти невозможно; я тоже не могу самоперепрограммироваться, чтобы войти в нее.

– Да, это ты так говоришь, Минерва. Но я не разбираюсь в компьютерах. Машина хихикнула.

– А я разбираюсь. Можно сказать, для компьютера сделала приличную карьеру. Не беспокойся, дорогая, к твоим секретам внутри меня не пробиться. Лазарус только что заказал легкий ужин. Потом он собирается лечь спать.

– Хорошо. Сообщи мне, чего и сколько он съест, когда ляжет и когда проснется. Ночью, в одиночестве, человек склонен к унынию, и я должна реагировать быстро. Но ты это знаешь.

– Я послежу за его мозговыми волнами, Иштар, и извещу тебя за две-пять минут... если только Эль Диабло не прыгнет ему на живот.

– Проклятый кот. Но такие пробуждения не угнетают старейшего. Его самоубийственные кошмары – вот что беспокоит меня. Уже приходилось применять крайние меры, но нельзя же второй раз поджигать особняк.

– В этом месяце, Иштар, у Лазаруса еще не было подобных кошмаров. Теперь мне уже известно, как выглядят эти волны, и я буду внимательна.

– Я знаю, дорогая. Но хотелось бы выяснить истоки его кошмаров в прошлом, чтобы их можно было стереть.