Достаточно времени для любви, или жизни Лазаруса Лонга

Но все должно исполняться одновременно, капитан. Подобная информация должна отдельной колонкой входить в еженедельный отчет. У ротных командиров и старших сержантов начнутся головные боли, если работа будет требовать слишком много времени — и командующий станет получать отчеты, составленные ротными писарями. Капитан прекрасно знает это и без меня.

Отец Лазаруса ухмыльнулся и стал похож на Тедди Рузвельта.

— Сержант, вы только что заставили меня отказаться от письма, которое я приготовил для генерала. Я занимаюсь планированием и обучением, никакая новая программа не увеличит бумажной работы, если будет зависеть только от меня. Я уже вспотел, обдумывая, как свести ее к минимуму, и вы дали мне превосходный совет. Скажите, почему вы не пошли на офицерскую учебу, когда вам предложили? Впрочем, можете не говорить, если не хотите; это ваше дело.

(Папа, я собираюсь соврать — ведь не могу же я прямо сказать тебе, что на фронте взводный может рассчитывать прожить минут двадцать, если, приняв команду над взводом, будет действовать по уставу. Война жестока!)

— Сэр, давайте представим себе это. Предположим, я соглашаюсь. Месяц уходит на утверждение. Потом три месяца в Бенинге, в Ливенуорте или там, куда пошлют. Затем снова сюда или еще куда-нибудь: получаю рекрутов. Провожу шесть месяцев с ними, и мы отправляемся за моря. Там новые учения в тылу, насколько я знаю. Все вместе составляет около года; война кончилась, а я так и не побывал на ней.

— Ммм… может быть, вы и правы. Вы хотите отправиться во Францию?

— Да, сэр! (Упаси, Боже!)

— В прошлое воскресенье в Канзас-Сити мой тесть сказал, что так вы и ответите. Однако ваше нынешнее положение, сержант, могло бы разочаровать вас, если бы не ваши лычки. У нас здесь учебная база, мы следим за каждым инструктором. Тех, кто не способен работать, отправляем на фронт — но за тех, кто нам нужен, держимся мертвой хваткой. Впрочем, есть и исключения… — Отец снова улыбнулся. — Нас «попросили» — вежливый эквивалент слова «приказ» — выделить несколько лучших инструкторов для боевой подготовки в тылу наших войск во Франции. Я знаю вашу квалификацию и с тех пор, как мой тесть известил меня о вашем существовании, всегда следил, как о вас отзывались в еженедельных отчетах. Для человека, не служившего в армии, вы обнаружили удивительный профессионализм. Легкую личную недисциплинированность недостатком я не считаю. Абсолютно исполнительный солдат — что казарменный солдат. Est-ce que vous parlez la lanque francaise?

— Oui, mon capitaine.

— Eh, bien! Peut-etre vous avez enrole autrefois en la Legion Etrangere, n'est-ce pas?

— Pardon, mon capitaine? Je ne comprends pas. [35]

— Я тоже перестану понимать, если мы произнесем еще три французских слова. Но я учусь, поскольку сам рассчитываю перебраться во Францию из этого пыльного местечка. Бронсон, забудьте про мой вопрос. Но я должен задать вам другой и требую абсолютно честного ответа. Существует ли вероятность, что французские власти заинтересуются вами? Мне не важно, чем вы занимались в прошлом, военному министерству тоже. Но мы обязаны защищать своих людей.

Лазарус чуть помедлил. (Папа недвусмысленно намекает, что считает меня дезертиром из Иностранного легиона, или же беглецом с острова Дьявола, или еще кем-то в этом роде, а потому намеревается защитить меня от французских властей.)

— Абсолютно никакой, сэр.

— Рад слышать. Тут болтали кое о чем… Папаша Джонсон ничего не смог опровергнуть или подтвердить. Кстати… Встаньте-ка на минутку. А теперь повернитесь налево, пожалуйста. Меня интересует ваше лицо. Бронсон, теперь я убежден. Я не помню дяди своей жены, но абсолютно уверен, что вы состоите в родстве с моим тестем и его теория, безусловно, правдоподобна. Это делает нас в известной мере родней. После того как война закончится, быть может, мы сумеем во всем этом разобраться. Но я слыхал, что мои дети зовут вас дядей Тедом. Это вполне устраивает меня — и вас, кажется, тоже?

— Сэр, я не возражаю. В моем положении иметь семью — дело хорошее.

— Я так и думал. Еще одно (о моих словах вы забудете, сразу как только выйдете отсюда): полагаю, что шевроны ваши потребуются нам в один из самых ближайших дней. Сразу как только вам предоставят отпуск, которого вы не просили. И когда это случится, обойдитесь без всяких историй. Понимаете?

— Да, капитан.

— Хотелось бы быть вместе с вами; папаше Джонсону это понравилось бы. Но рассчитывать я не могу. И, пожалуйста, не забудьте: я вам ничего не говорил.

— Капитан, я уже забыл обо всем. (Папаша решил, что этим оказывает мне честь.) Благодарю вас, сэр.

— Не стоит. Вы свободны.

Da capo: VII