Доставка

Из-за его внешнего вида или из за его таланта, Мози начал привлекать внимание. Журналист из престижного журнала, делавший репортаж о Мексиканском искусстве (Chicano art) в Лос-Анжелесе, приехал, чтобы взять у него интервью. О нем будет сделана статья, а также его покажут по местному телевидению. Маленькая часть меня ревновала и чувствовала, словно он сбегает, словно больше не нуждается во мне. Маленькая часть, которую, наверное, я должна была назвать «эгоистичной сучкой». Я хотела, чтобы он добился успеха. Я действительно очень сильно хотела этого. Думаю, я также хотела, чтобы он сходил по мне с ума, также как я сходила с ума по нему. Или стереть все годы и профессиональную дистанцию между нами. Я бы с удовольствием прижималась к нему вместо  того, чтобы греть себя сексуальными фантазиями  о нем, которые отвлекали меня от работы.   

После его интервью, Дженнифер пришла встретиться со мной. Она робко постучала по уже открытой двери и проскользнула боком как нервный краб.

─ Эй, Джен, как дела?

─ Ох, я хотела поговорить с тобой об интервью. У тебя была уже возможность узнать что-то об этих уличных художниках?

─ О, да! Я начала, но потом меня отвлекли. Я видела фотографии рюкзаков и толстовок. Большая шумиха вокруг какой-то политической темы. 

─ Они достаточно серьезны в своих действиях. Большинство их работ антиправительственные и направлены на борьбу с наркокартелями. На них заведено несколько уголовных дел, в основном за места, где они оставляют свои рисунки.  Dibujeros в своем роде большое дело.

─ Ты до сих пор думаешь, что Мойзес член их организации?

─ Я больше чем уверенна. Я имею в виду, у меня есть все доказательства, и осталось подтвердить это, спросив у него.

─ Позволь мне спросить кое-что у тебя. Это влияет на его кандидатуру?

─ Нет, если никто не узнает об этом. Я думала, мы могли бы сократить присутствие средств массовой информации. Таким образом,  он сможет работать под нашим контролем.

─ Я понимаю, что ты хочешь сказать. И да, давай так и поступим. Я не рассматриваю искусство как активизм. Это не то, как мы рассуждаем о наркотиках и насилии.

─ Я распечатала несколько хороших статей о том, кто они такие и чем занимаются. Почитай «Portrait Project» (проект портреты), он действительно фантастический, ─ Дженнифер наклоняется и лож на край моего стола какую-то литературу.

─ Я благодарна тебе, что ты присматриваешь за ним, Дженнифер. Он и в правду чрезвычайно талантливый и особенный человек. ─ Я чувствую себя неудачницей, квалифицируя его этими словами, но я действительно не знаю, что еще мне сказать. Дженнифер покидает мой кабинет с извиняющейся улыбкой, и я начинаю просматривать статьи, которые она оставила на моем столе.

«The Portrait Project» в сущности рисунки большого количества портретов, крупных размеров на видных поверхностях. За всей этой деятельностью стоит мощная идея – это лица убийц, которые находятся среди общества в целом, от стрельбы в Коломбине (название школы в Денвере, где двое учеников устроили массовое побоище, а потом застрелились сами) до резни в кинотеатре, это преступники, чьи лица мы зачастую вспоминаем. Проект пытается увековечить жертв, превознося их в виде героев картины, в публичных местах, чтобы все могли их видеть. Величина проекта ошеломляет, когда художники традиционно портретируют тех, кого убили в войне с наркотиками на Мексиканско-Американской границе. Их число почти достигает сотни тысяч , их даже не возможно сосчитать проводя исследования по идентификации жертв, нахождению их фотографий чтобы запечатлеть их в живописи. От масштабов проекта у меня начинает кружиться голова.

Затем, в статье я вижу его. Я не могу быть уверенной в этом, но каким-то образом это так. Снимок сделан под углом и со спины. Черные штаны, черная толстовка, рука держащая банку. Что-то в том,  как он держит плечи, я могу видеть профиль его лица. Я  настойчиво разглядываю размытую печатную копию фотографии не лучшего качества, что задумываюсь, не впала ли я в транс. Мне он нравиться еще больше из-за того что он этим занимается. Он ─ загадка и я одержима им.  

Утром в пятницу, когда я прохожу по коридору, ведущему в мой кабинет, я вижу его стоящего у двери с большим холстом, завернутым в коричневую бумагу и перетянутым веревкой. На нем его обычная одежда, джинсы и футболка. Сегодня он не надел шапочку и его волосы собраны в пучок, в то время как бока аккуратно выбриты. Красивый кулон нефритового камня весит у него на шее на кожаной веревке.

─ Ты создаешь свои собственные ювелирные украшения? ─ спрашиваю я, копаясь в сумочке в поиске ключей от кабинета.

─ Да, мэм, ─ говорит он и протягивает коричневую упаковку.