Доставщик желаний

– Так иди, возьми у родителей. Или жалко дать сынишке на шашлычок? Понаберут себе домов, иномарок и складывают денежки на счета. Еще и прибедняются. Хватит голову морочить! Много вас здесь умников ходит. Все на халяву норовят получить. А ты иди, да поработай с моё. Я в твоем возрасте знаешь, как пахал? Принесешь деньги, получишь мясо! Давай, шуруй отсюда!

Степа почувствовал, как у него проступили слезы. Он опустил голову, чтобы никто не увидел его слабости и побрел по парку. В желудке завывало как никогда.

«Деньги, деньги. Где же взять эти волшебные деньги, за которые дают мясо?» – думал мальчик. И вдруг он вспомнил, как однажды, чуть не отморозив лапы, он не знал куда деться. И каким-то странным образом забрел в подземный переход. Там сидели две женщины в странных платьях. Перед ними стояла коробка, в которою прохожие складывали те самые деньги, каждый раз, когда слышали плачь этих женщин.

Мальчик быстро отыскал переход и спустился. В этот раз на месте женщин сидел мужчина, поджав ноги под себя и жалобно причитая. Степан встал подальше от него и положил перед собой свою шапку-ушанку. Плакать Степе перехотелось, и поэтому он решил петь. Песен он знал много. Раньше, когда кто-то из его друзей детей пел, Степа сразу же подхватывал. И тогда все хвалили и гладили его. Он глубоко вздохнул и завопил:

– Как дела? Как дела?

Это новый Кадиллак!

Делать деньги, делать деньги!

Делать деньги, блин, вот так!

Прохожие улыбались, кто-то приостанавливался, но никто не положил ни копеечки. Очень быстро голос у Степы стал садиться и хрипеть.

– Эй, пацан! – вдруг выкрикнул мужик в странной одежде. – Хватит выть! Уже перепонки лопаются. Ты зачем сюда пришел на мою территорию? Кто прислал тебя?

– Никто. Я сам, – ответил мальчик.

– А ну давай делай ноги отсюда, пока я не встал или плати!

– А вы можете ходить?

– Не твое дело!

– За что платить? Я же сам пою.

– А территория для тебя бесплатная что ли?

– Так она же общая.

– Ща я встану, узнаешь, какая она общая! Шуруй отсюда!

В это момент Степан увидел, как по лестнице спускаются двое полицейских. Мальчик обрадовался. Раньше полицейские любили Степу. Иногда даже гладили. И вот теперь они, видимо, шли ему на помощь.

– О! вот так сюрприз! – сказал один из них.

– Уже и молодежь в подземку переместилась! Почему не в школе? – подхватил другой. – А ну пойдем-ка с нами в отделение!

– Ну, я ничего не сделал плохого! – жалобно произнес мальчик.

– Там разберемся! Теперь родителям твоим раскошелиться придется – сказал первый.

Он поднял шапку и напялил ее на Степу. Взяв мальчика под руку, он повел его наверх. Полицейский вцепился крепко. Он подталкивал Степана вперед, при этом ведя разговор с напарником. Внезапно мужчина в форме поскользнулся на лестнице и ослабил хватку. Мальчик понял, что это его шанс. Дернул руку и рванул со всей силы вверх по лестнице. Убегать ему приходилось не впервой. Он мчался без оглядки до тех пор, пока совсем не обессилил. Спрятавшись за бак с отходами, он еле отдышался. Ноги жутко болели и Степа думал: «Как же люди бегают на двух лапах всю жизнь? Это же очень тяжело». Только мальчик перевёл дух, как сразу же услышал злобное рычание. Он повернулся и встретился глазами с рыжим питбулем. Степа пошарил правой рукой около бака и нащупал обломок кирпича. Не отводя глаз от злой собаки, он аккуратно привстал и ринулся вперед с поднятой рукой, в которой держал кирпич. Псина, видимо узнала Степу, заскулила и помчалась прочь. Из-за угла выскочил хозяин.

– А ну брось камень! Ах ты, гаденыш, сейчас ты у меня получишь! – выкрикнул он и кинулся в сторону мальчика. Степе вновь пришлось удирать.

Голодный и замерзший он вновь пришел к магазину. И еще долго ждал, пока Антонина Васильевна начнет собираться домой. Он вновь незаметно проскочил в кладовку. В этот раз, оставшись один в помещении, он хватал с полок чипсы, сухарики, заталкивая их в рот и запивая газировкой. При этом он горько плакал. От безысходности слезы лились, не переставая. Наевшись, он сжался в комочек на своем месте под коробками и ненадолго заснул. Когда же он проснулся, он стал корить себя за безрассудное желание быть человеком. Только теперь он осознал, что правит людьми не доброта, а жестокость. Он понял, что та собака, которой он был, нужна людям лишь для забавы. И кормили они ее не потому, что сострадали, а лишь для того, чтобы развлечься. Иначе не может человек, обладающий милосердием к животному, спокойно гнать от себя себе подобного.

Степан так переволновался, что под утро уснул и не услышал прихода Антонины Васильевны. Разбудил его разговор двух женщин:

– Представляешь, Нина, прихожу, а здесь вот что… Чипсы и сухари съедены. Крошки разбросаны. Даже пустая бутылка из под лимонада валяется.

– Тоня, все это однозначно крысы уничтожили. Говорила я тебе еще раньше потравить их перед зимой. Они же гадины ищут любой уголок, куда забиться. А у тебя здесь вообще лафа. Витрины открыты, бери что хочешь. А в кладовке у тебя что творится? Там же рассадник для этой заразы.

– В кладовке моей Степа обычно спит. Он любую крысу в два счета прогонит.