Достичь смерти

  Они разбили лагерь в в тихом лесу в двадцати милях западнее Милонарии. В народе его прозвали уютно и ласково - Селемини, что дословно означало "фонарик". Здесь светилось все. Густые развесистые кроны деревьев, насекомые самых разных форм и размеров, цветы и даже мох, который своим теплым зеленоватым сиянием окутывал основание стволов деревьев. Здесь можно было не разжигать костер, ибо света хватало и без того. Увиденное пьянило Переписчиков. Это действительно была красота, достойная того, чтобы ее оберегали.

  С высоты птичьего полета было видно странное разноцветное пятно. Оно светило мягко и, скорее, сгущало мрак, нежели рассеивало его. Под дуновением ветра дивный лес переливался всеми оттенками. В тиши последней теплой ночи уходящего лета лес наполнился гоготом.

  Троица сидела вокруг костра и жарила нанизанные на влажные прутья грибы. Запах шел соблазнительный. Рядом лежали кучи натасканного валежника. Чтобы скоротать время и при этом не захлебнуться слюной, Сарпий попросил Талемано еще раз поведать о потерянном глазе Альтеро. Он очень любил эту историю и относился к ней с большой теплотой - с этого рассказа началась их дружба. С банального ответа на вопрос "почему ты с одним глазом?"

  - Помню, мы учились на пятом курсе. Аль в очередной раз жаловался, что Орден приведет новичков, которые снова будут донимать всех и каждого одним и тем же вопросом - почему вон тот широкоплечий кабан в фиолетовом плаще только с одним глазом? Между прочим, для меня это тоже было нехилым испытанием - у особо наглых и резвых я становился главным источником ответов на сокровенную тайну. Тогда пришлось кое-что придумать, к тому же нытье Альтеро меня просто достало!

  Альтеро скривился и надулся. Конечно, он придуривался, но особой радости от пересказа не испытывал. Кажется, это был двадцать второй или двадцать третий раз.

  - И вот... Новая волна новичков, новые лица, но вопросы почему-то не идут. Аль недоумевает, а спустя неделю спрашивает меня - причем, заметь, спрашивает с некой обидой, - почему это никто не соизволил поинтересоваться о его увечье? Наоборот, младшие сторонились его и боязливо поглядывали, пока он не видит.

  Погрузившись в воспоминания, Талемано весело засмеялся и перевернул прутик. Даже серьезный Альтеро, всегда старающийся остаться невозмутимым, не смог скрыть улыбки. Сарпий же заслушался и внимательно смотрел на друга. Из транса его вывел запах подгорающих грибов. Спохватившись, Переписчик перевернул два своих прутика.

  - А потом наш любезный Намат все и доложил этому пентюху! Видите ли, злой и гадкий Талем пустил слух, что Аль, питая пламенную любовь к Иситии, вырезал себе глаз, чтобы в пустой глазнице хранить ее изображение, самолично выжженное им на дубовой щепочке!

  - А потом я подхватил его слух и разнес новый... - неожиданно для всех заговорил Альтеро. В странном свете Селемини его лицо выглядело немного зловеще. - Что мне действительно пришлось выколоть себе глаз, чтобы хранить там важную мне вещь.

  - Иситию! - прыснул Талем.

  - Вот так обычное детское недоразумение может превратить простого Переписчика в поехавшего крышей психа, - заключил Аль.

  Талемано ткнул друга в плечо.

  - Ты мне по самые Небеса обязан за это! Проучился в спокойствии...

  -...Музейного экспоната.

  Переписчики рассмеялись.

  - Кажется, готовы, - сказал Сарпий и с хрустом откусил от исходившего паром, с аппетитной коричневой корочкой, гриба. - О-о-о! В общем, вы можете болтать сколько влезет, а я есть!

  Переписчики не спешили спать.

  - Скажи, Сарпий, - заговорил Талемано, когда с ужином было покончено, - а где ты научился магии? Я молчу про то облако, а вот когда ты с сумасшедшей скоростью создавал камень перед собой...

  - Не знаю, Талем. Кажется,

ша-эна

идет мне на пользу, если так можно сказать. Может, прорвало во время Испытания?.. Знал бы ты, что я делал с палиндорцами.

  - Мы наслышаны, - сказал Аль. - Ты бы поосторожнее с ней.

  - И так стараюсь, дружище.

  Талемано перестал улыбаться и очень серьезно произнес:

  - Ты был страшен, Сарпий. Я даже на какой-то миг распрощался с жизнью, опасаясь, что ты потеряешь контроль. Твое лицо было слишком...

  - Я хочу вам сказать: в Горне

ша-эна

тянулась к Борлигу. С тех пор такого больше не случалось. А там, над Милонарией, я снова увидел, как она протянулась к Намату. Почему?

  Переписчики нахмурились.

  - Мне кажется, - ответил Альтеро, - дело в намерениях. И первый, и второй действительно жаждали заполучить

ша-эну

.

  - Погоди, брат, - поднял руку Талемано. - А как же Ольхе или несколько тысяч, например, аратаматцев? Там же не было такого, да?

  Сарпий покачал головой.

  - Значит, дело в оболочке, - пожал плечами Аль. - Выбирает себе тех, кто покрепче. Тут же главное быть настоящей алчной скотиной.

  - И Намат подходит под описание? - уточнил Сарпий.

  - Конечно! Его хлебом не корми, дай только поиграть в героя. Который прячет свои темные намерения под личиной благородства.

  - Странно... Мне казалось, были кандидатуры и получше.

  Альтеро разогнул спину, хрустнув позвонками.

  - Слава Небесам, брат мой, что не

тебе

приходится выбирать.