Достичь смерти

  Альтеро вертелся как ошалелый. Его копья мелькали как вспышки и так же стремительно избавлялись от камней. Иногда он насылал в ответ огненные дожди и пепельные вихри. Когда Аль обратил внимание на Сарпия, было поздно. В глазах Переписчика тлели багровые угольки, но он еще был вменяем.

  - Аль, прикрой! - крикнул он.

  Сарпий замер. Он всматривался вдаль, его взгляд проникал в ряды сектонов, которые готовились к новому залпу. Переписчик воткнул Струнку в землю и протянул руки, совершая странные движения.

  "Будто тесто в лепешку раскатывает", - бегло подумал Альтеро.

  С то стороны холмов чуть слышно прозвучала команда. Поморщившись, Сарпий широко раскинул руки. Взлетели ядра. Их было так много, что на землю легла густая тень. Воздух раскалился, запахло горелым маслом. Внезапно снаряды столкнулись с преградой - почти такой же стенкой, что сплетал Талемано. Ядра оставили на ней следы копоти и рухнули вниз. Даже здесь, на расстоянии в триста ярдов, Переписчики услышали крики вперемешку с хрустом ломающихся костей, сочленений и панцирей. Гул насекомых взбаламутил

воздушную гладь

мощной волной. Сарпий ухмыльнулся, представляя, какой воцарился переполох в рядах врагов.

  - Делаешь успехи, брат! - хрипло крикнул Талем, так легко и непринужденно, будто не Сарпий напал на него два дня назад, а кто-то другой.

  - Не узнаю тебя, - восхищенно сказал Аль, скрывая тревогу.

  Сарпий пожал плечами и улыбнулся. Очень скоро улыбка исчезла - обстрел на расстоянии закончился. С вершины холма на поле боя спускались рати сектонов.

  Недолюди, противные и мерзкие создания - помесь человека и насекомого. Пародии на существ, насмешка создателей. Некоторые сохранили человеческие признаки, другие же были сродни помеси жуков. И никакой закономерности.

  Сарпий обернулся, чтобы посмотреть на воинственного Альтеро и квелого Талемано. Он не одобрял их присутствия, но в душе у Переписчика было тепло.

  "У него есть друзья. Настоящие..."

  И они не отвернулись от Сарпия тогда, когда он покинул Орден и стал изгоем, лакомой добычей жадных до наживы правителей земель и просто алчных людей, желающих получить силу, с которой наверняка даже не подозревали, что делать. Друзья не отвернулись от Переписчика и теперь, когда он ранил - возможно, смертельно - одного из друзей и чуть не убил их в порыве ярости. Слепая ненависть обуяла его, запеленала, как мать младенца, да так, что Переписчик, как тот же завернутый младенец, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Все стала делать

ша-эна

.

  На мир опустился алый туман. Сектоны? Он не знал. Он видел контуры. Контуры, внутри которых была жизнь.

Это ненадолго.

  Сарпий шел в бой легко и с улыбкой. Его друзья с ним, а значит, все хорошо. Однако теперь, позволив им пойти с собой не просто на поле боя, но и до самого Ондогорана, Сарпий почувствовалсебя в ответе за их жизни. Как бы они ни проявляли стремление стать спутником Переписчика, это все-таки в первую очередь было проявление дружбы. И Сарпий собирался ответить взаимностью.

Да, мы ответим. Мы же в ответе за их жизни?

  "В ответе, - твердо заявил Сарпий, продолжая идти. - Особенно за жизнь Талема".

  Где-то в складках плаща звенели металлические пластины. На одной из них было написано:

Бедный Талем...

  Ему нездоровится. И с наступлением нового утра становится все хуже. Меня... Меня разъедает его болезненный вид, прожигает оболочку моей надежды на выздоровление, не оставляя шансов. Меня преследуют слипшиеся от пота волосы, впавшие глаза друга и бледная кожа. Лицо Талема стоит перед глазами. Горячечный бред по ночам стал ядом, чьи миазмы окутали и меня, начиная отравлять вместе с Талемано. Я УБЬЮ ИХ ВСЕХ! Я не могу ничего предпринять! Ничего! Я обращался к ша-эне и просил у нее помощи. Я просил ее излечить Талема, но она молчала. Молчит и сейчас.

  И я бы мог отправить свою копию на Фелианти через сафекс, но тогда буду уязвим в этом мире - ша-эна никуда не денется. И Аля никак не отправить - Орден вычислит местоположение по оставленным в парамире. следам...