Достигаев и другие

Е л и з а в е т а (вбегает). Солдаты!

Н е с т р а ш н ы й (угрюмо). Это - наши. Это Виктор за мной прислал.

(Елизавета шепчет о чём-то мужу.)

Д о с т и г а е в (громко). Однако - позволь! Как же это? Как же ты, Порфирий Петров, призываешь солдат в чужой - в мой дом, какое у тебя право?

Н е с т р а ш н ы й. Теперь правами не стесняются.

{Павлин незаметно скрылся в тёмную комнату.)

Д о с т и г а е в (возвышая голос). Что это значит: ваши солдаты? Чьи - ваши? Для чего?

Г у б и н. Трусишь, Васька? Хо-хо...

Д о с т и г а е в. Вы явились ко мне с-с-с фантазиями, которые я отказался даже выслушать, чему есть свидетель отец Павлин...

(Нестрашный, стукнув палкой в пол, медленно встаёт, выпрямляется, изумлён; а Губин хотел встать и - развалился, расплылся в кресле, глядя на всех по очереди непонимающими, вытаращенными глазами. В этой позе он остается до поры, пока его уводят, лишь изредка громко всхрапывая, как бы желая сказать что-то и не находя сил. Яков Лаптев стоит в правой двери, с револьвером в руке. Рядом с ним Бородатый солдат, лет 40, с винтовкой, две гранаты у пояса, он в лаптях. Вперед Якова протискивается молодой рабочий, смазчик вагонов или масленщик, чумазый, выпачканный нефтью, маслом, тоже с винтовкой. Несколько секунд молчания. Достигаев, приложив платок к лицу, опёрся плечом на Елизавету.)

Н е с т р а ш н ы й (сначала бормочет, потом визжит). Свидетель? А-га-а... Значит, ловушка? Ловушку ты устроил мне, Васька, Иуда, сукин сын, а? Ло-овко...

Д о с т и г а е в (тоже визжит). Я тебя - звал? Звал я тебя? Ты сам пришёл! Павлин - знает! Где он? Лиза!

(Лаптев говорит что-то Бородатому, тот счастливо ухмыляется, кивает головой.)

Н е с т р а ш н ы й. Губин! Верно ты сказал, тут что-то подстроено... Даже не поймёшь - как?

Л а п т е в. Вы, Порфирий Петров Нестрашный, - арестованы.

Н е с т р а ш н ы й. Чего-о? Кем это? Ты кто? Какая власть?

Л а п т е в. Это вы узнаете там, куда вас отведут.

Е л и з а в е т а (быстро). Яков Егорович, подумайте, какое несчастье у нас: Антонина застрелилась!

Н е с т р а ш н ы й (усмехаясь, Губину). Слышишь? Власть-то Достигаевым знакомая...

Л а п т е в (удивлённо, не веря). Как это? Случайно?

Е л и з а в е т а. Нарочно, письмо есть для Шуры Булычовой, не знаете - где она?

Н е с т р а ш н ы й. Всё - свои...

Л а п т е в (Елизавете). Позвольте... Это - потом. Губин Алексей Матвеев тоже подлежит аресту...

Н е с т р а ш н ы й. А - Достигаев? Он - тоже купец, хозяин...

Л а п т е в. Товарищ Кузьмин, позовите конвой, - троих.

Н е с т р а ш н ы й. Всё-таки ты кто же? Кем поставлен в командиры?

Л а п т е в. Ну, вы - не притворяйтесь, вы знаете, кто я. В списке людей, которых вы решили завтра уничтожить, я - на шестом месте. Сын ваш и Мокроусов - арестованы, нам всё известно. Разговоры здесь излишни, завтра поговорите.

Н е с т р а ш н ы й (грузно сел). Так... Завтра? Ладно. (Кричит.) Ну арестовал, ну? А... а ещё что? Каким судом судить будешь?

Б о р о д а т ы й. Ты - не ори! Мы на тебя не орём. Суд у нас будет правильный, не беспокойся. Ты, поди-ка, не помнишь меня? А я тебя с седьмого года помню...

Н е с т р а ш н ы й. Конюх... Харя...

Б о р о д а т ы й. Вот те и харя! И - конюх!

Н е с т р а ш н ы й. Всё-таки... Лаптев... Я вас знаю... Крестник Булычова. Всё-таки - за что?

(Входят Кузьмин и три солдата.)

Л а п т е в (пожимая плечами). Будет вам дурить! Вы подготовили вооружённое нападение на совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов... Ну, теперь удовлетворены?

Б о р о д а т ы й. Он, видишь, не знал этого! Делать - делал, а - не знал, дитё! Он - как дитё, играет, а чем? Того не понимает.

Д о с т и г а е в. Так вот с каким делом пришёл ты ко мне, Порфирий Петров? Вот в какое преступление против народа хотел ты втянуть меня?

Г у б и н (встал, бормочет). Ну, вот, Перфил, добился ты своего... Погубил меня....окончательно!

К у з ь м и н. А ну, дядьки, идёмте! Где одежонка ваша? Шагайте бодро... собачьи дети!

Н е с т р а ш н ы й (толкнув Губина). Дурак! Ты - пьян. Ничего нам не сделают. Не посмеют!

Б о р о д а т ы й. Любит орать... Эхе-хе...

Л а п т е в. Где письмо Антонины?

(Достигаев подал письмо, прикрыл глаза платком.)

Л а п т е в (покосясь на него, читает). "Прощай, Шура. Ни о чём не жалею. Только с тобой, иногда, мне было тепло и ласково". (Помолчал.) Шурке об этом письме прошу не говорить. Я передам его Шуре, когда найду это удобным. Глафира - у вас?

Е л и з а в е т а. Когда пришёл Нестрашный, я послала её к вам в совет, к Тятину, она ещё не возвратилась.

(Достигаев изумлённо мигает, глядя на жену.)

Л а п т е в. А где... Антонина?

Е л и з а в е т а. Идёмте...

(Ушли. Достигаев стоит у стола, потирая лоб, щёки, точно хочет стереть улыбку с лица. Бородатый солдат щупает драпировку.)

Б о р о д а т ы й. Замечательной крепости материя! Вот из эдакой солдатам шинели не строят!

Д о с т и г а е в. Теперь будут шить из материи и получше этой.

Б о р о д а т ы й. Шинели не станут шить, мы воевать не желаем.

Д о с т и г а е в. И не надо.

Б о р о д а т ы й. Мы решили уговорить все народы: долой войну, братья-товарищи!