Достигнуть границ

— Я должен оповестить всех, кто уже нюхательные соли нюхает от волнения, и я не о дамах сейчас говорю, потому что точно видел, как Ягужинский отбирал у жены флакон, — Филиппа прижала руку ко рту и улыбнулась, — что у нас родился цесаревич Владимир и великая княжна Ольга. А послезавтра мы будем принимать много различных даров от Великого Могола, который хочет этим купить пару наших полков. Обожаю открывать подарки, а ты? — и я, подмигнув ей, вышел из спальни, чтобы объявить радостную новость.

Эпилог

7 лет спустя

Я сидел верхом на коне и принимал военный парад, проходящий через недавно установленную Триумфальную арку. Парад посвящался окончательной победе над Османской империей, в войну с которой мы все же вынуждены были ввязаться. Благо к тому времени Порта была настолько обескровлена, что ее победить было довольно несложно. Тем более, что бывшим союзникам было некогда, они друг другом занимались: Австрия против Пруссии, и этому противостоянию не было видно конца. Я же под шумок захапал Кенигсберг. Но тут все произошло очень даже интересно. Князь Трубецкой слегка охренел, когда к нему заявились все три губернатора и предложили взять тройственный город под свою руку, потому что они деловые люди, а бизнес страдает, да и за жизнь во время этих бесконечных склок как-то боязно. Они знают, что надо принимать православие, но вполне готовы к этому, и вообще они все деловые люди, так что давайте договоримся полюбовно. Трубецкой почесал тыкву, и решил на свой страх и риск помочь, раз так настойчиво просят. Когда же разразился скандал, он попытался сдать назад, но троица ушлых бургомистров начала выкручивать ему руки на манер: «Ах ты, гад, поматросил и бросить захотел? Нет уж, раз обещал – женись!» В общем, пришлось в срочном порядке направлять туда Шереметьева и Ушакова для выяснения подробностей и наведения порядка. Пришлось в результате пожертвовать Данцигом, с которым с самого начала начали возникать множество мелких проблем и не очень мелких проблем. Прикинув все «за» и «против», я решился на обмен. Правда, пришлось срочно менять границу, но в итоге все вышло довольно неплохо.

— Ваше императорское величество, могу я воспользоваться ситуацией и спросить вас о том, когда вы снимете эмбарго на поставку в Великобританию так необходимых нам материалов? — прошептал английский посол, чья кобылка пристроилась возле Цезаря только потому, что он не видел в ней соперника и не проявлял агрессии.

— Я вам в тысячный раз повторяю, я не накладывал эмбарго на продукцию. Хотите, покупайте, вы же сами не хотите. А вывоз древесину запрещен под страхом смертной казни, она нам самим нужна.

— Ну конечно, особенно с учетом торговли с Индией, которую вы практически монополизировали, вытеснив Ост-Индскую компанию, — продолжал шептать англичанин. Я покосился на него. Он что, совсем страх потерял, кретин? То, что я позволил Георгу прислать посла, которого сначала так сильно ждал, а потом долго не давал такого права, еще не значит, что я дал слабину и кинусь к Англии с распростертыми объятьями.

— Это было решение Великого Могола. А на своих землях только он вправе решать с кем ему торговать, а с кем нет. Он попросил помощи, кто же вам виноват, что вы отказались, а мы – нет? Теперь пожинайте плоды собственной глупости.

— Мы не могли, у нас были сложности с флотом, которые мы не можем решить до сих пор. И в колониях начались волнения…

— Ах да, вы, когда уже разберетесь с колониями? Мне как соседу весьма неприятно, что мимо меня постоянно бегают вооруженные люди, часто забываясь и пересекая границу.

— Мы бы уже давно разобрались с американскими колониями, если бы кто-то не продавал мятежникам, да и индейцам оружие! — взвился англичанин.

— Мы продаем оружие тем, кто, во-первых, не воюет этим оружием против нас, и во-вторых, тому, кто платит, это всего лишь торговля и никаких других подоплек я в этом не вижу. А вы, господин Флипс, похоже начали забываться, — я кивнул гвардейцу, который подскочил к послу и подхватил под уздцы его лошадь, чтобы отвести от меня подальше. — Вам отказано от посещения двора на три месяца, не скучайте.

— Ваше величество, ваше величество… — заверещал Флипс, но его уже оттащили от меня, и я наконец-то вздохнул с облегчением. Место посла тут же занял открытый экипаж – ноу-хау, изобретенное Шереметьевым, нога которого ездить верхом не позволяла, а ветра в волосы хотелось.

— Как же он мне уже надоел, — посетовал министр иностранных дел, покосившись на верещавшего англичанина. — Просто проходу не дет.

— Англичане никак не могут понять, что им никто ничего не должен, — я поморщился. — Что французы?

— А что французы? Французы веселятся на вечных балах и карнавалах и активно осваивают свои острова. Островов много, а твердой руки нет. Вот и что им делать беднягам?

— Продолжать веселиться, — я хмыкнул. — Когда Георгу вручат дополнительный сюрприз в виде претендента на корону?