Достигнуть границ

Я посмотрел на стол, где все еще лежали листы с незаконченным уравнением, но, прежде чем сесть и продолжить решение, подошел к окну, чтобы еще раз взглянуть на арестантов. Всегда приятно посмотреть, как другие работают, особенно, когда пресветлый князь чуть ли не голыми руками конские яблоки в тачку скидывает. Ценное удобрение им было велено залить теплой водичкой, а для этого ее надо было сначала нагреть, разумеется, потом перелить содержимое тачки в специальную яму на краю парка, где созревал перегной, а то в саду уже даже цветы приличные расти перестали, ну и вымыть тачку, чтобы утром приступить к очередной порции такой нужной работы, которая должна была в итоге укрепить престиж государя императора. Картина, открывшаяся мне, на первый взгляд порадовала взгляд, но стоило мне уже решиться отойти от окна, как арестанты резко остановились друг напротив друга. Волконский что-то резкое бросил Митьке, тот сжал кулаки и ответил, похоже, в привычной ему немного ехидной манере. Это вывело Волконского из себя, и спустя секунду они уже катались по земле, активно мутузя друг друга.

— Да что это такое вообще? — я отскочил от окна и бросился к выходу из кабинета.

В дверях столкнулся с Эйлером, который в весьма возбужденном состоянии держал в руках какую-то тряпку, Голицким, который Эйлера весьма активно задерживал, не давая пройти.

— Государь Петр Алексеевич, я имею вам сказать… — когда он нервничал, его акцент усиливался просто в геометрической прогрессии.

— Не сейчас, — прорычал я, пробегая мимо ошарашенного секретаря. Уже выбегая из приемной, крикнул Голицкому. — Пускай Леонард Паулевич подождет в кабинете, я скоро буду. Убью сейчас кого-нибудь по быстренькому, и приду, — последнее предложение я пробормотал на грани слышимости. Меня никто и не расслышал, а ежели расслышал, то не придал моим словам никакого значения.

Когда я прибежал к месту стычки, все уже закончилось. Подбежавшие гвардейцы растащили их по сторонам и теперь откровенно не знали, что делать с высокопоставленными нарушителями. Мое появление восприняли с таким облегчением, что это даже на гвардейских мордах отразилось. Я же долго разглядывал виновников данного торжества. У Митьки была рассечена бровь, Волконскому же досталось больше. Он зажимал разбитый нос, из которого капала на землю кровь, один глаз у него уже начал затекать, и кажется на земле я видел выбитый зуб.

— У вас есть ровно пятнадцать секунд, чтобы объяснить мне, что между вами происходит, и тогда, возможно, я уже приму окончательное решение по поводу ваших судеб, — процедил я, когда закончил разглядывание этих придурков.

Они молчали, глядя перед собой. Я почувствовал, как у меня дернулась щека. Понятно, «Cherchez la femme», как говорится. Ну все, кажется, я дорос уже до принятия предложения Андрея Ивановича, иначе ничего путного не выйдет. Терять Митьку я не намерен, да и из этого туповатого недоросля еще может выйти толк. Нужно только найти его скрытым очень глубоко талантам достойное применение. Повернувшись к гвардейцам, я коротко приказал.

— В каземат, обоих. Да пускай морды из разбитые медикусы посмотрят, не мне же одному на срамоту таку любоваться. С трех пополудни по одному в мой кабинет на правеж. Начать с Волконского, — отдав распоряжение, я резко развернулся на каблуках и быстрым шагом направился обратно во дворец. Там же меня вроде Эйлер ждет, ежели я что-то не напутал в спешке.

Уже перед входом заметил какое-то разбирательство. Подойдя поближе, обнаружил Демидова, который хотел прорваться внутрь, но его не пускали гвардейцы, говоря, что государь никого не принимает. А так как Демидов не входил в тот не слишком большой список людей, которые имели право входить ко мне без доклада, то его на пороге и держали. Он же ругался и даже где-то матом, утверждая, что ему надобно только к секретарю моему попасть, чтобы честь по чести на прием записаться.

— Да вы что меня сегодня все добить хотите? — не удержавшись пробормотал я, а вслух же громко проговорил. — Акинфий Никитич, какая безусловно неожиданная встреча. И что же привело тебя в такое состояние, что ты готов прорываться сквозь вооруженных гвардейцев, дабы попасть в итоге ко мне на аудиенцию?

— Государь Петр Алексеевич, — промышленник отступил на несколько шагов назад, пропуская меня, а затем решительно заговорил. — Бунт у меня случился на заводе на Уральском, там, где как раз сталь для пушек льется.