Достоевский. Литературные прогулки по Невскому проспекту. От Зимнего дворца до Знаменской площади

Возможно, это была спонтанная ответная реакция при получении подарка от Достоевского, а может быть — и давно вызревший план, но Победоносцев в ответном письме, поблагодарив писателя за преподнесенный ему экземпляр романа, высказал пожелание, которое, судя по формулировке, не предполагало обсуждения: «Теперь, когда „Карамазовы“ вышли отдельною книгой, — писал он в тот же день Достоевскому, — я бы посоветовал Вам представить ее Цесаревичу: я знаю, что он ожидал выхода целой книги, чтобы начать чтение, ибо не любит читать по кусочкам…»^[402] Достоевский ответил на это предложение согласием, но попросил неделю времени, чтобы дождаться, когда поспеет переплетенный экземпляр. 15 декабря Победоносцев писал ему вновь, уже давая писателю конкретные инструкции о порядке его действий во дворце: «Почтеннейший Федор Михайлович! Я предупредил письменно Великого князя, что Вы завтра в исходе 12-го часа явитесь в Аничков дворец, чтобы представиться ему и Цесаревне. Извольте идти наверх и сказать адъютанту, чтоб об Вас доложили и что Цесаревич предупрежден мною. А затем, когда выйдете от него, изволите спросить камердинера Цесаревны, чтобы ей доложили. Дело это просто делается»^[403].

Некоторые подробности визита Достоевского в Аничков дворец сообщает в своих воспоминаниях дочь писателя, Любовь Федоровна, которой, впрочем, во время события было всего лишь одиннадцать лет. «Их высочества приняли его вместе и были восхитительно любезны по отношению к моему отцу. Очень характерно, что Достоевский, пылкий монархист в тот период жизни, не хотел подчиняться этикету двора и вел себя во дворце, как привык вести себя в салонах своих друзей. Он говорил первым, вставал, когда находил, что разговор длился достаточно долго и, простившись с Цесаревной и ее супругом, покидал комнату так, как он это делал всегда, повернувшись спиной. <…> Наверное, это был единственный раз в жизни Александра III, когда с ним обращались, как с простым смертным»^[404].

Цесаревич наследник Александр Александрович с супругой Марией Федоровной. Фотография С. Левицкого. 1878

Заслуживает внимания, что в этой колоритной зарисовке Достоевский увиден принципиально «со стороны». Источником нарисованной Любовью Федоровной картины никак не могли быть рассказы об этом событии в кругу семьи самого писателя. Цесаревич «не обиделся на это, — завершает свое повествование мемуаристка, — и впоследствии говорил о моем отце с уважением и симпатией»^[405]. Кому говорил? — возникает у нас естественный вопрос. О личных встречах с монархом жены или дочери Достоевского нам ничего не известно. Тогда остается лишь одно предположение. Указанные подробности поведения писателя во время аудиенции Великий князь Александр Александрович мог обсуждать с тем же К. П. Победоносцевым. А уже от Победоносцева, который, кстати, после смерти Достоевского стал опекуном его детей, об этом могла услышать и Любовь Федоровна.

Двухтомное издание «Братьев Карамазовых», поднесенное автором цесаревичу и цесаревне во время этого визита в Аничков дворец, несомненно, должно было содержать дарственную надпись. Увы! Так же как и «Записки из Мертвого Дома» с дарственной Достоевского Некрасову (о чем выше шла речь), это мемориальное издание, которое должно было храниться в дворцовой библиотеке, до нашего времени не дошло. Это тем более досадно, что в разных архивах и библиотеках сохранилось полдесятка изданий романа «Братья Карамазовы» — больше, чем каких-либо других книг Достоевского, подаренных писателем близким ему людям с дружескими надписями: брату Андрею, славянофилу Ивану Аксакову, актеру Василию Самойлову и другим.

4. От Аничкова моста до Знаменской площади

Вид на Аничков мост и дворец Белосельских-Белозерских. Литография Л.-Ж. Жакоте и Г.-М.-П. Регаме по рисунку И. Шарлеманя. 1850-е гг.

Извозчики на Невском проспекте. Фотография 1890-х гг.

Петербургские двойники: каменные, бронзовые, алебастровые, et cetera…

Аничков мост, к которому мы подошли, — одна из замечательнейших достопримечательностей Петербурга. Как ни странно, не мост назван по имени дворца, а наоборот: самая первая переправа через Фонтанку, наведенная в этом месте в 1715 г., получила свое название от имени подполковника М. Аничкова, солдатам которого было поручено ее строительство. В дальнейшем мост неоднократно перестраивали, но его название неизменно сохранялось. Когда же близ него был воздвигнут дворец, то его для удобства стали называть «дворцом у Аничкова моста», а позднее и просто — Аничковым дворцом. Но дворец у нас остался позади, и сейчас мы вступаем на Аничков мост.